Молитвенники земли русской

Вылечивая людей, о. Георгий наставлял их не сходить с христианского пути. Так, одну женщину он вылечил от странной трясучей болезни и наставлял каждый день читать покаянные молитвы и пить святую воду. Он помогал людям излечиваться и от тех болезней, при которых не могли помочь врачи. И неустанно боролся с недугами, пятнавшими чистоту веры. Так, одна женщина из-за любопытства пошла на встречу со «знаменитым» колдуном. И хотя она отказалась принимать наговоренную им воду, но действие темных сил обратилось и на нее, и на ее семью. Освободиться от бесконечных обрушившихся несчастий они смогли только с помощью молитв батюшки, который строго увещевал: «Будешь знать, как смотреть на нечестивого»!

Заботясь о чистоте нравов, о. Георгий стремился помочь пасомым укрепить и представление о святости брачного союза, приучить их к церковному браку. К нему шли за благословением на женитьбу и замужество. И если он благословлял, то брак был удачен. Если его не слушали, бывали трагедии и беды.

Примеров тому множество. Взять, хотя бы, разговор, который состоялся на постоялом дворе, когда Сергей Нилус ехал в Чекряк. «Священников у нас в епархии человек до тысячи наберется, а батюшка Егор один. Те, которые и на виду, а он в захолустье, а народ к нему льнет. Кто Господь, путь к нему указал народу? Прозорливцем слывет он у народа. Да как и не слыть, когда все по его словам сбывается?! Я и на себе, и на людях испытал, каковы слова-то батюшки. Примеров много, всего не упомнишь… Вот, скажем, недавно к нему одна Волховская мешанка, мне знакомая, ходила. Осталась она после мужа бедной вдовой с малыми детишками. Пришла к отцу Егору, плачет – разливается: "Что мне, – говорит, – батюшка, делать? Есть, пить с малыми детьми мне нечего, а отойтить от детей в услужение нельзя – детей не на кого оставить". "Купи, – говорит батюшка, – корову – молоком детишек корми, а остальное продавай – вот и сыта будешь". – "Рада бы, – говорит, – купить, да не на что". А батюшка ей: "На, – говорит, – тебе двадцать рублей, на них и корову себе купишь".

Сын о. Георгия Коссова, Николай с женой Глафирой. 1912 г.

Пошла это она от него, да думает: где же за двадцать рублей купить такую корову, которая и самих бы кормила, да и на сторону молока еще давала? И за полсотки такой коровы не купишь! – Смотрит – у самого Волхова мужик ведет корову. – Стой! Продаешь корову? Продаю! – Какая корове цена? – Двадцать рублей! Отдала деньги, привела корову домой, а она, глядь, с полным молоком. По молоку корове сто рублей цена. – Прознала про эту покупку соседка ея, баба с достатком, да и позавидовала. Пошла, никому слова не говоря, к отцу Егору, да и стала ему жаловаться, что ей с малыми детьми есть – пить нечего. Батюшка дал ей 18 рублей на покупку коровы. А у ней у самой, у ехиды, была корова. Пришла она домой, ан, своя-то корова, – здоровенная была, – кверху пузом валяется – издохла, значит. Тут баба моя, свету не взвидя, скорее назад к батюшке каяться: "Обманула я вас, окаянная! Господь меня покарал за мою зависть подлую". – Простил, ведь, батюшка. "Ступай, говорит, да вперед людям не завидуй, а на деньги, которые тебе дал, купишь себе корову". Так и вышло – ни полушки баба не приплатила.

А то еще вот: вдовец и вдова в Волхове, из купцов, задумали между собою в законный брак вступить. Поехали к батюшке за благословением. Батюшка их благословил: «Бог, говорит, вас благословит, женитесь, только не этим мясоедом». Едут от него нареченные-то, да между собой рассуждают: дорого нам то, что батюшка благословил венчаться. Не все ли равно, – этим ли мясоедом, или другим! Повенчались на этот мясоед, вопреки батюшкиным словам. Приехали от венца ко двору, а от дома-то одне головешки дымятся: пока от церкви доехали, дом-то и сгорел как свечка.

Вот, батюшка, каково его не слушать, когда за советом к нему ездишь!

А сколько он добра делает и не перечесть, кажется!

Есть у нас в Волхове купец богатый. Народу он на своем веку обидел без конца. Своим родным и тем не давал пощады: только попадись – давил да тянул, кого попадя. Нищих не мало понаделал. Под старость богомолен стал: жертвователем заделался; на монастыри, да на церкви кушами стал отваливать. Прослышал он, что отцу Егору из денег стало тесненько: зачал свой храм, что теперь в Чекряке, каменный, а на достройку выходит недохватка. Поехал к батюшке наш богатый, да и говорит ему: "Наслышаны мы, мол, что деньгами вы нуждаетесь, так, пожалуйте, вам от меня на построение храма 20 тысяч от нашего усердия". – А батюшка ему: "Храмы Бог строит, а мы, люди, у Него приказчики. По людскому, по приказчичьему, спасибо тебе на жертву, ну, а Хозяин твоих денег брать не велит". – "Как так?" – "Да, очень просто: деньги ваши больно человеческими слезами подмочены, а такие Богу неугодны. Родные твои кровные от тебя по миру с протянутой рукой гуляют, а ты думаешь у Бога от их слез деньгами откупиться! – Не возьму от тебя и миллиона; возьму, когда ублаготворишь тобой обиженных".