Читаем Молитвы у озера полностью

Но вот, даже ценою смерти в рабской жизни сей отворю я все окна настежь, и, именем Пречистой Девы и Сына Ея, Ты, когда войдёшь, оживишь труп мой животворящим дыханием Твоим, Твоей молодящею силою, Твоею любовной росой.

О, Душе мужественной силы, утренней крепости, вечерней тишины; Ты, Кто легче сна, быстрее ветра, свежее росы, слаще голоса материнского, светлее пламени, святее всех жертвенников, сильнее вселенной, живее жизни, — Тебе покланяюся и молюся: буди друг мне на крутом пути моем к вечному блаженству Тройственного Божества.

Душе огненный, никогда не отдаляющийся от Вечного Девства, пронзи душу мою и очисти её, и освети её, и облагоухай её ладаном небесным, и вселися в неё, и учини её невестою Своею, дабы зачалась в ней песня мудрости Божией; дабы отворилось в ней Око вечности.

Ты, рано встающий и никогда не дремлющий, научи мя бодрствовать бдительно и ждать терпеливо.


Гл. 24.


Ты, доливающий святого Своего масла в звезды и из безумных пожаров содеявающий кадила Славе Небесной, долей Себя и в душу мою, и из пожара страстного соделай кадило небесам.

Ты, неслышно ходящий цветистыми полями и кропящий цветы Своею благодатию, чтобы не кровь земли глядела чрез неё, но красота Божия, — окропи и поле души моей благодатию Своею, да не скажут о нем:

набрякло кровию земли, но: украшено красотою Божией.

Ты, перемешивающий любой прах и всыпающий в него жизнь, всыпь жизни и в пепел тела моего, дабы жить мне и прославлять дела Твои.

Ты, укрощающий огнь и ветр, и из бесов содеявающий слуг Всевышнему, укроти гордость мою и учини мя слугой Всевышнего.

Ты, ласкающий зверей в дубравах, помилуй и меня, озверевшего в незнании.

Ты, оплодотворяющий всякое семя жизни, обитающий во всякой утробе; Ты, сидящий в яйце гнезда птичьего и мастерящий из жизни новое чудо, — оплодотвори, молю Тя, и невидимое семя добра во мне и бди над ним, пока не возрастёт оно.

Душе Страшный и Всемогущий, из разбойничьих пещер присутствием Своим творящий убежища Небу, и из грозной вселенной — храм Богу, сойди в меня, молю Тя, и создай из горсти праха то, что Ты можешь и умеешь.


Гл. 25.


Души усопших, присоединяйтесь к моему славословию Небесной Триады. Какие ещё занятия можете иметь вы? — вы или корчитесь от страха вдали от Бога, или распираемы радостию вблизи Его. Вы покинули прах телесный, любимую заботу свою, и ныне должны заботиться лишь о наготе своей. Видите ли хотя бы теперь, что не тело давало запах душе вашей, но душа — телу?

Как тяжко грешной душе, когда остаётся одна со всем запахом своим, нерастворённым в теле и неприкрытым телом! Поистине, колесо само не покатится в грязь, если возница не направит его. Разве не видите теперь, что колесо замаралось волею возницы? Колесо приняло плату свою, и возница не останется без своей.

Грешные души, не стремитесь снова вернуться в тело, чтобы избежать вам, как говорите вы, худого запаха, душившего вас в теле. Тот же самый запах принесёте вы с собой и в новое тело, и умножите его в нем.

Грешные души, не стремитесь снова войти в тело, дабы избежать вам, как говорите, огня, жгущего вас, и дыма, удушающего вас! И огонь, и дым вы несёте с собою сами, и тело явилось бы не спасителем вашим, а новою жертвой вашей.

Но устремите все внимание своё на вечную Девственность Божию, Которая способна изгнать из вас запах скверный; и на Сына Девы, Который осветит вас пламенем мудрости троичной; и на Духа Всесвятаго, Который придаст вам силы и храбрости, чтобы могли вы возвыситься до кругов ангельских.

Очистившиеся души, благоухающие превыше всех бальзамов земных, не отрывайтесь от нас, земных, которые ещё час-другой будем бродить многострадальными путями вашими и по праху вашему. Все чистые на земле будут чистыми и на небе, и будут друзьями вашими, облагоуханными райским бальзамом и облачёнными в белизну девичью.

Усильте любовь свою к нам и молитву свою за нас. Ибо нет между вами и нами иной преграды, кроме немощной завесы тела нашего. Ведь хотя и отлетели вы, а мы остались, но путь один и тот же, и град в конце пути — один и тот же.

Души праведные, и мы молимся Господу за вас, да облегчит Он и ускорит ваш приход к Себе. Хотя и немощнее вас, все же мы молимся Богу за вас. Молимся от любви, которой пылает сердце наше к вам: так младший и слабейший брат протягивает руки свои, чтобы помочь брату старшему.

Ибо как младшие и старшие братья суть одно тело в глазах родившей их любви, так и мы с вами — одно тело в глазах премудрой и премогущественной любви Всевышнего.

Бесчисленные стаи душ усопших, не разлетайтесь и не смущайтесь, и не оглядывайтесь более на хладный остров земного жития, к которому мы, малочисленные, ещё час-другой будем привязаны, пока и нам не придёт пора присоединиться к вам в полете к теплейшим и светлейшим пределам.

За всех вас, и праведных, и грешных молимся мы, полумертвые-полуживые, к Милости Небесной: да не смущаетесь, да не страшитесь и да не оглядываетесь назад, но всецело да устремитесь вперёд, все выше, —

к свету и радости,

к миру и полноте.


Гл. 26.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Горний путь
Горний путь

По воле судьбы «Горний путь» привлек к себе гораздо меньше внимания, чем многострадальная «Гроздь». Среди тех, кто откликнулся на выход книги, была ученица Николая Гумилева Вера Лурье и Юлий Айхенвальд, посвятивший рецензию сразу двум сиринским сборникам (из которых предпочтение отдал «Горнему пути»). И Лурье, и Айхенвальд оказались более милосердными к начинающему поэту, нежели предыдущие рецензенты. Отмечая недостатки поэтической манеры В. Сирина, они выражали уверенность в его дальнейшем развитии и творческом росте: «Стихи Сирина не столько дают уже, сколько обещают. Теперь они как-то обросли словами — подчас лишними и тяжелыми словами; но как скульптор только и делает, что в глыбе мрамора отсекает лишнее, так этот же процесс обязателен и для ваятеля слов. Думается, что такая дорога предстоит и Сирину и что, работая над собой, он достигнет ценных творческих результатов и над его поэтическими длиннотами верх возьмет уже и ныне доступный ему поэтический лаконизм, желанная художническая скупость» (Айхенвальд Ю. // Руль. 1923. 28 января. С. 13).Н. Мельников. «Классик без ретуши».

Владимир Владимирович Набоков , Владимир Набоков

Поэзия / Поэзия / Стихи и поэзия
Шицзин
Шицзин

«Книга песен и гимнов» («Шицзин») является древнейшим поэтическим памятником китайского народа, оказавшим огромное влияние на развитие китайской классической поэзии.Полный перевод «Книги песен» на русский язык публикуется впервые. Поэтический перевод «Книги песен» сделан советским китаеведом А. А. Штукиным, посвятившим работе над памятником многие годы. А. А. Штукин стремился дать читателям научно обоснованный, текстуально точный художественный перевод. Переводчик критически подошел к китайской комментаторской традиции, окружившей «Книгу песен» многочисленными наслоениями философско-этического характера, а также подверг критическому анализу работу европейских исследователей и переводчиков этого памятника.Вместе с тем по состоянию здоровья переводчику не удалось полностью учесть последние работы китайских литературоведов — исследователей «Книги песен». В ряде случев А. А. Штукин придерживается традиционного комментаторского понимания текста, в то время как китайские литературоведы дают новые толкования тех или иных мест памятника.Поэтическая редакция текста «Книги песен» сделана А. Е. Адалис. Послесловие написано доктором филологических наук.Н. Т. Федоренко. Комментарий составлен А. А. Штукиным. Редакция комментария сделана В. А. Кривцовым.

Поэзия / Древневосточная литература