Молодой Александр

Раскопки второй, гораздо более крупной гробницы (Гробница II) проводились одновременно с исследованием первой. Там были другая конструкция и иной декор, своеобразный тип погребального памятника, известный как «македонская гробница»: подземное сооружение с цилиндрической сводчатой крышей и фасадом, напоминающим храм или дом мертвых, к которому вела утопленная в земле дорога, или дромос; считается, что общая архитектурная форма сложилась примерно в середине IV века до н. э. Команда приступила к раскрытию фасада гробницы и быстро обнаружила сложную цветовую и декоративную схему. Карниз с белыми пальметтами был расписан красной и синей красками. Археологи спускались дальше, и перед ними предстала самая ошеломляющая особенность гробницы – большой расписной фриз длиной 5,56 метра и высотой 1,16 метра

[784]. Он был гораздо детальнее, чем росписи в Гробнице I, но время и почва нанесли живописи значительный ущерб. Когда реставраторы начали тщательно снимать грязь, изображение стало проявляться, словно фотография в темной комнате. Здесь оказалась сцена охоты: животные и люди в мягких тонах серого, белого, коричневого и зеленого цветов – композиция непревзойденного мастерства, самая великолепная картина, когда-либо найденная в Македонии или даже где-либо в Греции. Справедливая награда для команды за ее тяжелую работу. Но великолепие росписи еще больше подчеркивало важность того, кто был похоронен в гробнице. Финансирование быстро заканчивалось, и на дальнейшие раскопки оставалось всего несколько дней. Разграбление Гробницы I подготовило археологов к тому, что с другим захоронением могло произойти то же самое. Это считалось нормой для македонских гробниц: на тот момент была обнаружена 51, и все, кроме одной, чье содержимое оказалось скудным и ничтожным, подверглись осквернению[785]

. Обычно расхитители гробниц пробирались внутрь через крышу, затем проламывали брешь в главных дверях и выходили через них наружу, нагруженные сокровищами. Андроникос надеялся найти вход в гробницу. Предполагалось, что она разграблена, поэтому двери, скорее всего, находились бы не на своем месте, но зато можно было бы оценить состояние интерьера, прежде чем закончить раскопки этого сезона.

Команда продолжила работу, открыв остальную часть антаблемента, который также был богато украшен еще одним расписным карнизом под фризом, а еще ниже – чередующимися синими триглифами и белыми метопами на красных полосах. Приближались выходные, и Андроникос должен был присутствовать на встрече в Салониках, поэтому вместо него руководить раскопками остались его помощницы – Стелла Другу и Хрисула Саатсоглу-Палиадели. Неожиданно Андроникосу позвонили из Вергины, с единственного телефона на весь поселок – сразу очевидно, что дело срочное. «Кто звонит?» – спросил он. «Это Стелла, – последовал ответ. – Профессор, мы нашли дверь».

В этом не было ничего необычного – они ожидали найти дверь, скорее всего выбитую и лежащую на земле. Он не мог понять, почему Стелла позвонила ему с такой новостью. «Послушайте, – продолжала она, – дверь цела»[786].

Серьезность открытия ошеломила Андроникоса. Теперь у них появился отличный шанс, что гробница не попалась древним грабителям. Он поспешил обратно на раскопки, чтобы посмотреть самому. Перед дверями была сооружена грубая известняковая стена – мера, предпринятая древними строителями, чтобы не допустить давления кургана на вход. Под притолокой оставался небольшой зазор, через который виднелись двери. Андроникос писал о волнении в своей публикации 1984 года о раскопках: «Это было почти невероятно: дверь гробницы – две целые широкие мраморные створки – стояла на месте. Их никогда не взламывали? Неужели расхитители гробниц оставили именно ее не разграбленной? Несмотря на то что такое казалось сном, это была реальность. Теперь, вспоминая, я думаю, что это по-прежнему самый волнующий момент раскопок»[787]

.

Любопытство Андроникоса, наряду с беспокойством о сохранности гробницы, требовало продолжить исследования, и ему удалось получить дополнительные средства. Конечно, еще не было уверенности в том, что гробнице удалось избежать разграбления, расхитители могли войти и выйти другим путем. Чтобы выяснить это, команда приступила к дальнейшему раскрытию свода гробницы. Они быстро добрались до слоя сырцового кирпича, пепла и обгоревших останков. Андроникос подумал, что он мог принадлежать погребальному алтарю, но позже, когда обнаружились два расплавленных меча, наконечник сарисы и фрагменты конской упряжи, изменил мнение. Он понял, что это были остатки погребального костра, собранные вместе и разложенные поверх свода гробницы до того, как его накрыло курганом. Участок передней части свода уже раскопали, на его фасаде, оштукатуренном толстым слоем, никаких следов нарушения пока не нашлось. Ожидания возросли, так как задняя часть свода тоже оказалась нетронутой. Грабители так и не обнаружили могилу.