Молодой Александр

Территория археологических раскопок Амфиполя огромна. Город стоял на вершине холма, окруженный плавной излучиной реки Стримон, его ограждали впечатляющие внешние крепостные стены длиной примерно семь километров; на юге Стримон вливается в Эгейское море, чьи лагуны усеяны розовыми фламинго. Внутри выявлены лишь небольшие фрагменты древнего города. Посетитель отправляется в археологическое сафари по мокрой от росы траве и склонам холмов, усеянным кустарником, в поисках одиноких коричневых знаков, которыми отмечены некоторые из непокрытых сооружений: несколько жилых домов, хорошо сохранившийся гимнасий эллинистического периода и россыпь святилищ. Многие из древностей, собранных в этом районе и на окрестных кладбищах, хранятся теперь в местном музее – в небольших выставочных залах можно увидеть разнообразные артефакты, свидетельствующие о былом процветании Амфиполя. Обнаруженная в 2014 году сложноорганизованная эллинистическая гробница под курганом Каста к северу от города привлекла внимание всего мира и показала, что в город, после того как Александр завоевал Азию, шел большой приток денег.

Той весной 335 года до н. э. Амфиполь стал организационным центром военных действий. Лошади были подготовлены к маршу, припасы собраны, а на алтарях богов, среди которых самой важной была Артемида Таврополос, уже виднелись следы свежей крови и чувствовался дым от недавно принесенных жертв. Для предстоящей кампании собрали значительную армию – точная цифра в древних источниках не приводится, но вполне вероятно, она составляла около 20 тысяч человек[851]. Среди разных подразделений была и тяжелая пехота, и элитный отряд пеших Спутников, и кавалерийские эскадроны, и легковооруженные части, в том числе и из агрианцев (балканского народа, сохранившего верность Александру). Армию сопровождали инженеры и дальнобойные орудия, а из Византии вызвали небольшую флотилию кораблей, вновь объединившуюся с Македонией, которая должна была встретиться с войском на Дунае, в месте, избранном Александром. В целом это была разнообразная и мобильная боевая сила, способная противостоять любым ухищрениям, которые только могли придумать варвары.

Скорее всего, весенний праздник Ксандика[852], ознаменовавший начало еще одного года войны, уже наступил. Александр впервые возглавил процессию, оружие его отца несли вместе с оружием бывших македонских царей. Горные перевалы к этому времени уже очищались ото льда и снега, дни становились длиннее, а дороги крепче, море постепенно успокаивалось после зимних штормов. На этот раз два самых опытных полководца царства, Антипатр и Парменион, не сопровождали Александра и остались соответственно в Македонии и Малой Азии, но его по-прежнему окружали воины, в том числе царская охрана из семи человек, унаследованная от отца, и многочисленные товарищи, закаленные в боях. Вероятно, их советы помогали Александру удерживаться от импульсивных поступков, хотя традиция гласит, что он всегда полагался прежде всего на собственные суждения.

Как царь, Александр стал посредником между своим народом и богами, ежедневные подношения и молитвы помогали сохранить их благосклонность. Во время кампании каждое начинание должно было сверяться с их замыслами, для чего гадали по внутренностям животных или проводили другие обряды, чтобы получить и истолковать предзнаменования. Главным среди жрецов и гадателей был Аристандр из Телмесса. Одетый в белое, с покрытой головой и священными ветвями в руках, он часто вел Александра по сложному пути общения с бессмертными. Аристандр знал царя с рождения и хорошо понимал его стремления, часто предлагая толкования, которые соответствовали его ожиданиям. Воля богов формировала действия Александра, но редко диктовала их.