Молодой Александр

На следующее утро члены Лиги и несколько молодых дельфийцев спустились на равнину, чтобы поближе взглянуть на сооружения, указанные афинянином. Эсхин оказался прав, и компания разграбила гавань и сожгла здания, осквернявшие священную землю. Однако жители Амфиссы не были готовы оставаться в стороне. Они внезапно явились в полном вооружении, захватили в плен нескольких амфиктиониев и рассеяли остальных. После этого решили организовать специальное собрание Лиги, которое должно было состояться в Фермопилах перед следующим официальным весенним собранием.

Резолюция была одобрена афинянами, несмотря на то что Демосфен публично выступил против этой идеи. Он видел потенциальные проблемы, связанные с участием в споре: фиванцы, естественно, защищали бы амфиссийцев, и это могло привести к новой войне с Филиппом и его союзниками-амфиктиониями. Если бы Фивы были разрушены, вскоре за ними могли последовать Афины. Именно поэтому Демосфен решил использовать хитроумный трюк, чтобы добиться своего. Он вошел в залы городского совета, изгнал тех, кто не являлся официальными членами, и нашел неопытного составителя документов, который записал новое предложение. В нем оговаривалось, что посланники Афин должны направляться только на регулярные собрания Амфиктионической лиги, а это означало, что они не смогут посетить особое собрание в Фермопилах. Когда цикл заседаний совета завершился, а многие посланники, включая Эсхина, уже вернулись домой, Демосфену удалось ратифицировать предложение, превратив его в закон. По этой причине ни афиняне, ни фиванцы не присутствовали в Фермопилах, когда против Амфиссы была объявлена новая Священная война. Армию Амфиктионической лиги возглавил фессалиец по имени Коттиф, а Филипп в то время все еще находился во Фракии. Ему не составило труда усмирить амфиссийцев – их предводители были сосланы, на город наложен большой штраф, полную сумму которого требовалось уплатить до заседания Лиги осенью 339 года до н. э., но к назначенному сроку выплаты все еще не было, а изгнанные вожди вернулись в Амфиссу. Тогда Лига обратилась к Филиппу, недавно прибывшему в Македонию, и доверила ему командование своей армией в надежде, что он добьется большего в разрешении конфликта.

Момент для начала продвижения на юг был самый подходящий. Филипп оправился от раны, и новая Священная война стала дымовой завесой, под прикрытием которой он мог затевать кампанию против афинян. В походе его должен был сопровождать Александр, уже зарекомендовавший себя в бою, но Филипп беспокоился из-за отношений с Фивами. Могущественный город-государство, лидер Беотийского союза, был официально на стороне Македонии, но фиванцы явно симпатизировали Амфиссе и недавно изгнали из Никеи македонский гарнизон, контролировавший ключевой Фермопильский проход[536]. В Фивах настороженно следили за растущей мощью и влиянием Филиппа, в городе появлялись признаки недовольства. Ситуация была опасной и требовала осторожности.

Филипп решил обойти Фермопилы стороной. Он повел свою армию в центр Греции по более сложному и менее популярному маршруту между горами Калидромон и Эта. Доступ к этому «черному ходу» стал возможен благодаря союзам македонского царя с местными народами и свержению власти фокейцев в ходе последней Священной войны. Македоняне, чьи ряды постоянно пополнялись отрядами союзников, разбили базовый лагерь в Китинии, в области Дорида. Отсюда открывался прямой путь на юг, в Амфиссу через перевал Гравья. Стороннему наблюдателю могло показаться, что Филипп имел целью лишь разрешение конфликта, вылившегося в очередную Священную войну, и у афинян нет причин для тревоги. Но затем македонский царь неожиданно повернул на восток и занял Элатею в Фокиде, недалеко от границ Беотии и всего в трех днях пути от Афин[537]. Это ясно указывало на то, что Филипп стремится быстро выиграть обе войны, не откладывая соперничество с Афинами на потом. Такое известие повергло афинян в панику.