Молодой маг Хедин

— Я видел, во что превращаются «обитаемые земли», что угодили под великую тень, — не отступал Отец Дружин. — Тебя бы не обрадовала эта картина, Истинный Маг.

— Каждый может сражаться за лучшую долю, — как по писанному отчеканил Хедин. — Ямерт не воспрещает этого. Напротив…

— Что «напротив»? Он покровительствует тем, кто берёт свою судьбу в собственные руки? Не сказал бы, маг Хедин, не сказал бы.

— Докажи.

— И докажу. Следуй за мной.

По уже ведомой дороге они спускались всё ниже, к тем самым местам, где уже успели побывать бог Один и Истинный Маг Ракот.

Знакомый мир, залитый тенями, бессолнечный и холодный. И те же племена, но уже не столь жалкие. В стойбищах пылают огромные негасимые костры, и не похоже, что топливом для них служили одни лишь окрестные деревца, чахлые и примученные. Хотя и они на глаз Хрофта казались теперь и повыше, и попышнее.

— Что хотел ты показать мне здесь? — неподдельно удивился Хедин. — Я повидал уже множество дикарских племён. Чем отличаются эти? У них какие-то особенно сильные шаманы?

— И это тоже, — кивнул Старый Хрофт. Его добровольный ученик стал с совершенно несвойственным Истинным Магам вниманием относиться к заклятиям смертных. — Но главное здесь — власть Тьмы. Эти миры забыты Ямертом и его братьями. Никто здесь никому не покровительствует, как нетрудно заметить.

Отец Дружин чуть было не добавил «кроме твоего названого брата Ракота», но вовремя остановился.

Хедин сощурился.

— Уж не хочет ли сказать почтенный Хрофт, что покровительствовать здешним племенам следует мне? Но это не есть долг Великого Предела. Всех не облагодетельствуешь.

Здесь напрашивался вопрос «а в чём же тогда долг этого самого Предела, раз уж он прямо-таки и Великий?», но Отец Дружин вновь промолчал. От этого разговора ему требовалось совсем иное.

— Всех не облагодетельствуешь, маг Хедин, ты прав. Да и не в том дело сильных — каждый сам добывает свой хлеб. Но долг божества — устроить всё так, чтобы смертные не гнили бы так, как эти несчастные.

— Скажи, почтенный Хрофт, когда ты властвовал сам — были ли у тебя такие? Такие вот несчастные, забытые племена?

Отец Дружин понимал, куда клонит его ученик.

— В Митгарде хватало самых разных племён, иные пребывали в бедности; но безысходности не было. В этом я готов тебе поклясться. Солнце светило всем одинаково.

— Неодинаково, — проворчал Хедин. — На юге и на севере оно весьма разнится.

— Однако же светило, — возразил Старый Хрофт. — А тут его нет совсем.

Истинный маг приумолк. Видно было, что соглашаться с Древним Богом ему совсем не хочется. Не давала гордость. Но идти против истины не дано даже Поколениям из Замка Всех Древних.

(Комментарий Хедина: как же, как же. «Не давала гордость»! Не гордость, а самый простой здравый смысл. Бог Один постоянно пытается утверждать, будто это он составил хитроумный план со множеством ответвлений и отнорков на все случаи жизни, а я лишь покорно шагал, куда ему было угодно меня направлять. Конечно, над этими мечтаниями можно посмеяться, но…

Но я действительно многому научился у Старого Хрофта. И да, я не знал, чего хочу и к чему стремлюсь, до того, как познакомился с ним. Это верно, не верно другое. Не верно, что бог Один искусно и незаметно для меня самого лепил из молодого мага Хедина убеждённого врага Молодых Богов, готового подхватить выпавший из рук владыки Асгарда стяг.

Врагом Ямерта я так и не стал, как бы удивительно это ни казалось сейчас, когда мы с Ракотом, что называется, «заняли его место».

Моё собственное восстание, моя война не имели цели захвата Обетованного, ниспровержения Молодых Богов. Встать вровень, избавиться от их власти над Поколением, лишить их возможности прекращать бытие Поколений по собственной прихоти — вот была цель.

Это если не вспоминать освобождение Ракота, друга и брата.

Я написал последние строчки и вновь остановился.