Момент

Здесь есть признаки жизни: уголь от костров, пивные бутылки и окурки, мусор от фейерверков. Островок расположен в середине грандиозной советской аллеи Карла Маркса, струи большого фонтана в его центре колышутся на ветру, а по вечерам летнее солнце создает в брызгах радугу. Пока мы здесь, на островок высаживаются еще три пары. С этого островка никуда нельзя попасть. Люди приходят сюда либо потому, что их целью является сам островок, либо потому, что хотят подольше не возвращаться домой. Островки безопасности созданы для влюбленных. Они – клочки свободного пространства в городе, необитаемые острова, романтические убежища.

Я так долго ждала любви человека, который бы мне понравился, а теперь получаю ее, и я счастлива, но одновременно чувствую себя странно. Я жила в одиночестве и разочаровании, и мне трудно вспомнить беспорядочную, суматошную реальность близости. Что от меня требуется? Возбуждение сменяется растерянностью: кто этот человек в моей постели?

Когда начинаешь отношения в тридцать с небольшим, ставки повышаются. Я пытаюсь мыслить трезво. Но интерес встречаться с кем-либо еще с сайта знакомств у меня сразу же пропадает.

Я хорошо себя чувствую и пытаюсь быть осторожной, чтобы не раствориться в нем полностью: продолжаю встречаться с друзьями, хожу на орнитологические экскурсии и занимаюсь йогой. Я откликаюсь на новые вакансии – занятия со студентами летом и краткосрочная работа в книжном магазине на греческом острове. Я удивляюсь, когда узнаю, что мне готовы предложить и то и другое. Так что всего через пару недель после встречи с ним я улетаю в Грецию, расставаясь с Берлином и с ним на месяц.

Этот месяц я живу и работаю в книжном магазине в городке на вершине горы посреди Эгейского моря. Я сплю на койке, встроенной в книжные полки, над английской художественной литературой и книгами по истории Греции. По ночам c крошащихся стен я вдыхаю частицы поэзии.

У меня нет денег, я прилетаю дешевым рейсом, в моей ручной клади есть только одна кофта, и я ношу ее почти весь месяц и каждый день ем самые дешевые помидоры и фету, но я очень рада быть здесь. Я начинаю осознавать, что отсутствие определенных вещей в моей жизни – супруга, ипотеки, стабильной работы, – которое часто расстраивает меня, на самом деле дает мне свободу делать то, что хочется. В любое время я могу провести месяц в окружении книг и красоты, видя сны о землетрясениях, попивая кислый вишневый сок, стряхивая вулканический песок с сандалий, выжимая из волос Эгейское море, тоскуя по кому-то далекому.

Месяц окрашен не только ароматом диких трав и цветов, но и пьянящими новыми отношениями. Разлучившись вскоре после встречи, мы знакомимся друг с другом по электронной почте с помощью письменного общения, и это романтично. Я рассказываю ему о том, как с террасы книжного магазина смотрю на ласточек и стрижей, исполняющих акробатические номера над домами и скалами внизу; о купании в море; об изучении греческого алфавита.

Он отвечает быстро и часто, пишет приятные вещи. Я стараюсь соблюдать осторожность. Купаясь в кальдере, я смотрю под воду и вижу, как морское дно резко спускается в вулканический кратер, в темно-синюю бездну. Захватывающее зрелище.

Он нежный, энергичный, идеалистичный. Он читает и просматривает всё, что я оставила в сети, идет по следу, который я прокладывала годами. Ему нравятся все фотографии, на которых я с младенцами.

Спасибо, что оставляешь за собой след, путешествуешь по разным странам, выживаешь на минимальную зарплату, отвечаешь на все вопросы на сайтах знакомств, чтобы я мог найти тебя в своем городе.

На одной из улиц в Пренцлауэр-Берг, районе Берлина, где он живет, он находит для моей коллекции коробку в форме сердца. Он присылает мне аудиозапись переклички двух сов в ночном лесу. Он говорит, что в лесу видит мое имя, написанное на стволах деревьев.

Я читала, что один из симптомов влюбленности – истощение. Все составляющие жизни, эмоции и планы на будущее меняются.

2. Берзаринплац

Фридрихсхайн

52.518483, 13.453077

Доступность: