Момент Макиавелли. Политическая мысль Флоренции и атлантическая республиканская традиция

Так как человечеству известны три формы правления: абсолютная монархия, аристократия и демократия – и так как всем им присущи свои удобства и неудобства, опыт и мудрость ваших предков таким образом соединили эти установления, чтобы обеспечить этому королевству (насколько это под силу человеческому разуму) удобства всех трех без неудобств какой-либо из них, потому что между тремя сословиями всегда поддерживается равновесие и от каждого из них по общему руслу струится поток (неся с собой зелень и плодородие лугам по обеим его сторонам), который не выходит из берегов ни с одной, ни с другой стороны и не вызывает ни наводнения, ни паводка. Беда абсолютной монархии – тирания, беда аристократии – распри и разобщенность, беда демократии – волнения, насилие и распущенность. Благо монархии – в ее способности объединить нацию под властью одного правителя для сопротивления внешним вторжениям или мятежу в стране, благо аристократии – в ее способности объединять в совете наиболее выдающихся людей государства на пользу обществу, благо демократии – в свободе, а также в мужестве и усердии, которые порождает свобода844.

Король, как с ликованием отмечали его противники и с возмущением – друзья845, оказался вынужден назвать себя частью собственного королевства, представителем одного из трех «сословий», между которыми следовало поддерживать равновесие и (как явствовало отсюда) соотношение равенства. Однако риторика приведенного отрывка заставляла сделать еще более радикальные выводы. Правление в Англии отныне не является непосредственной эманацией божественной или установленной разумом власти; это приспособление, основанное на рассудительности, и сочетающее в себе три – единственно существующие – формы правления, каждая из которых обладает своими добродетелями и пороками (мы должны помнить, что слова «удобства» и «неудобства» в XVII веке звучали далеко не так нейтрально, как сейчас). Это сочетание представляет собой равновесие, союз, которому каждый из участников сообщает присущую ему добродетель, призывая остальных не дать проявиться свойственному ему пороку. Иными словами, государственное устройство Англии, сохраняя черты монархии, изображается как классическая республика, и мы можем различить здесь используемую Макиавелли символику фортуны. Три элемента составляют реку – древний символ времени. Когда мы читаем, что она течет по своему руслу, неся с собой изобилие и плодородие, здесь еще угадываются темы порядка и ниспосланной свыше благодати. Но когда говорится, что равновесие необходимо, дабы предотвратить «наводнение и паводок», река становится рекой фортуны, против которой борются государи и республики, воздвигая на ее пути дамбы с помощью добродетели.

Как мы вскоре увидим, составители «Ответа» обращались к палате лордов, противодействуя палате общин. Гораздо более глубокий след оставило другое обстоятельство: они объявляли, что английское правление является равновесием трех элементов, из которых только и может состоять полития, а за пределами этого равновесия не было ничего, кроме хаоса. Нам известно, что республиканская теория к тому времени знала, что речь идет о равновесии добродетелей и полномочий. Добродетели, как и соответствующие им пороки, уже обозначены; каковы же полномочия? Сразу после приведенной цитаты в «Ответе на Девятнадцать предложений» говорится: