МОНА

- Слушай, - возвращаясь, Гера сразу обращается ко мне. Я поднимаю на него голову. – Почему мне кажется, что тебя что-то тревожит? Когда ты рассказывала о своем первом визите в «Бургер Кинг», ты была какой-то… озадаченной? – Это похоже то ли на вопрос, то ли на утверждение, но, в любом случае, Гера прав.

Получается жевать уже медленнее, потому что, как я ни стараюсь противостоять воспоминаниям, ничего, черт возьми, не получается. Наша встреча, как я думала, абсолютно случайная, изменила все. Изменила меня. И это, что бы потом ни произошло, будет во мне всегда. То, что он сделал.

Левандовский, заметив, что я опустила ресницы, пытается заглянуть мне в глаза, нагибаясь. Он усмехается.

- Эй, богачи на связи? – пытается пошутить парень. – Неужели, ты была влюблена? – притворно охает он, за что получает картошкой в лоб.

Ладно, да, его тон меня рассмешил, и теперь мы оба ржем, как два придурка. Этот человек помогает мне забыть о той боли, за это я ему так благодарна. Но я не привыкла говорить людям, какие они прекрасные для меня, потому что однажды уже обожглась.

В какой-то момент не удается больше контролировать то, как мое подсознание упрямо и непрестанно подкидывает картинки из прошлого. Когда-то очень счастливого прошлого…

Четыре года тому назад…

- Санчес совсем не говорит по-русски? – спрашиваю я Эмина, когда он обнимает меня за плечи и целует в затылок.

Его пальцы в моих волосах, и это так приятно ощущается, что я откидываю голову назад, упираясь в его мощную грудь. Просто стальную. Обожаю его. Как я люблю его. Это хорошо, что Эмин и его друзья согласились эти каникулы провести в России. Я вовсе не устала от Испании, но, как ни крути, мне очень комфортно дома.

- Он и английский-то еле знает, - посмеивается Эмин, крепче прижимая меня к себе.

Какой-то парень в толпе бросает на меня взгляд, но мой мужчина такого не любит. Самая привычная для меня его тактика в такие моменты – повернуть к себе и поцеловать, как можно глубже. Девушка, хоть и из обеспеченной семьи, я выросла в строгих традициях, и европейскому менталитету не удалось выбить устои и воспитание из моей головы. Все нравоучения отца, все нотации, выслушанные мною в подростковом возрасте, сохранились, поэтому для меня в диковинку то, как Эмин поступает, но самое ужасное - я не могу ему перечить. Не потому, что он запрещает (хотя и это тоже), а потому, что я от него без ума. От его серых глаз с карими радужками, черных, слегка, завитых на концах, волос, и этой белозубой улыбки, способной выпросить у меня что угодно. Как будто нет никаких границ.

Для него – нет.

Я переехала в Испанию сразу после ринопластики (конечно, я не говорила Эмину, что меняла форму носа – он-то им все восхищается). Познакомилась с бытом испанцев, влюбилась в Мадрид и в одного его жителя, папа которого – наполовину русский, а на другую половину – афганец. Отсюда и такое восточное колоритное имя. А мама Эмина – испанка, она совсем не говорит по-русски. Знает только несколько матерных слов и очень удачно вставляет их в предложения, когда ругается с кем-то по телефону.

Познакомилась с его родителями через полгода после первой встречи. Первого поцелуя, первого секса. Все было в первый раз. Все было просто волшебно. Он - закончивший несколько лет назад университет, и я – однокурсница его кузины. Никогда не думала, что в жизни бывает столько страсти! Столько любви я еще не испытывала. И жалею, что позволяю ему много, но по-другому не получается.

Я думала, даже нет, я была уверена, что мои родители будут против нашей связи, но все оказалось лучше, чем я могла представить. Папа сначала пренебрежительно отнесся к Эмину, но потом признался, что готов принять мой выбор и главное для него, конечно, что мне не придется менять веру, так как Эмин – пусть не христианин, но католик. А мне все равно… Будь он хоть мусульманином, иудаистом, или чертовым инопланетянином, я так влюблена, что, если понадобится, полечу с ним на другую планету.

- Ты мог бы научить его говорить на английском, - замечаю я, возвращаясь к забытой теме.

В ответ парень только фыркает. Он вглядывается мне в глаза, после закрывает свои, приближается и целует меня в лоб. И тогда кажется, что я защищена, как нельзя лучше. Что нет ничего более правильного, чем наслаждаться его объятиями, ведь он бережет меня от всего мира. Только он и я.

Ребята дурачатся за дверью, пока мы делаем заказ, стоя у кассы. Это Санчес, Клаудия и Артуро, но мы называем его просто «Арчи». Клаудия и Арчи из Мадрида, как и большинство наших общих знакомых, только Санчес родом из Бильбео. Мама Эмина родилась там, сейчас же с его отцом они обосновались на Майорке. И пока они наслаждаются средиземным морем, их сын наслаждается мною и Москвой.

Эмин забирает громадный поднос с едой и напитками со стойки, и первым к столу, который заняла Клаудия, подбегает Санчес. Артуро плетется за ним.