МОНА

ГЛАВА 7.

Предательство

Лолита

После этого рабочего дня, а точнее, ночи, я собираюсь поехать в свою квартиру. Если вчера Герману удалось уговорить меня вновь поехать к нему и остаться у него, чтобы вместе потом поехать в отель, то сегодня у него не получится. Утром я сяду на автобус, потом поменяю его на электричку, а ее – на метро, но доеду до своей малютки на Пушкинской и проведу день в условиях, напоминающих человеческие. А то ведь с таким образом жизни вскоре и забыть смогу, кто я и откуда. По крайней мере, я смогла поделиться своей историей с Левандовским, не рассказывая ему, при этом, самого главного.

Протирая бокал, предыдущий уже передав мне, Герман спрашивает:

- Так я не очень понял, у него фамилия Фаворский, но его отец – наполовину афганец? – с удивлением в голосе говорит парень, глядя то на меня, то на работу, которую выполняет.

Мы вдвоем сервируем небольшой зал под названием «Дольче» в саду отеля. Из персонала, помимо нас, только охрана, пару человек на кухне и девушка на ресепшен.

- Угу, - отзываюсь, расстилая скатерть, а поверх нее – наперон. – Ты никогда не угадаешь, как зовут папу этого козла, - грустно усмехаюсь. – Он назвал сына в честь себя, хотя сам после того, как его папаша бросил русскую мать, принял другую веру и уехал жить в Европу. Там и женился… Говорил, что в первое время боролся с тем, чтобы не поменять имя, но фамилию на материну сменил.

Левандовский протягивает мне несколько натертых столовых приборов.

- И зачем же называть ребенка своим именем, если, как я понял, он сам его не любил?… Имя свое, - договаривает пояснительно Герман.

Я пожимаю плечами, взглянув на собеседника.

- Потому что Эмин-старший хотел оставить после себя наследника, полностью повторяющего себя самого, в любом плане. То есть, он всегда говорил, что теперь можно спокойно умирать, так как на свете есть второй Эмин Фаворский, которому он доверит все, что имеет. Жаль, что не сдох! – заканчиваю, стиснув зубы.

Дальше наступает короткое молчание. Возможно, Герман все переосмысливает для себя. Если он сбежит от меня, с кучей проблем и жутким прошлым, я даже не удивлюсь. Поразительно, но пока не выговорилась, сама не понимала, что я – отнюдь не драгоценный камень. Напротив – во мне столько гнили. В такие моменты богатые люди начинают осознавать, что они не лучше, чем остальной народ в мире? А, может, даже хуже…

Мы продолжаем разговаривать, обсуждая Фаворского в самых худших проявлениях этого. Доходит до того, что я даже могу засмеяться, когда Герман говорит, что тот – полный мудак, как и его папаша. Ох, с этим я точно согласна! И когда Левандовский вызывает, якобы присутствующего здесь Эмина на воображаемый дуэль, я улыбаюсь. Я, и вправду, улыбаюсь! Искренне, без задних мыслей, без горьких воспоминаний. Я уже было собираюсь спросить Германа про его скелеты в шкафу, но в нашу идиллию вмешивается Маргарита.

- Работаете? – задает она, скорее, риторический вопрос, появляясь у входа и оглядывая зал.

Марго задерживает на мне взгляд. Мы с нею не встречались на прошлой смене, но теперь я вижу, что, приняв меня на работу, она получила доступ к управлению. Я для нее более не гость – подчиненная. И не видно в ее глазах ко мне никакого уважения. Ничего подобного.

- Работаем, - просто отвечает Герман, относясь к менеджеру спокойнее, чем я.

Но ведь не на нем она свое внимание остановила. Марго подзывает меня к себе, махнув рукой в сторону коридора.

- Лолита, можно тебя на минуту? – заметив, что я почему-то не решаюсь и шагу сделать в ее направлении, Маргарита закатывает глаза. – Пожалуйста.

Бросив тряпку на стол, я обхожу его и иду следом за менеджером, которая уже направляется в конец коридора. Перед нею две двери: одна ведет к номерам и кабинету начальства на втором этаже, другая же – это выход на ресепшен. Марго открывает вторую, и как только я оказываюсь вблизи с ней, заталкивает меня внутрь, прижимая после к какому-то старому шкафу. В рабочей комнате, из которой, судя по всему, можно выйти к стойке администратора, чтобы встречать гостей, никого нет. Столы пустуют, бумаги аккуратно сложены в стопки. Все это я осматриваю краем глаза, пока мое сердце бешено стучит.

- Вы что делаете? – цежу сквозь зубы, пытаясь от себя оттолкнуть ненормальную.

Но она сильна.

- Слушай, девочка, я не знаю, какая влиятельная семья тебя породила, сколько денег у твоего папочки, сколько у него домов, машин и проституток, и я понятия не имею, откуда тебе известно про Фаворского, но это не значит, что ты можешь обсуждать его в стенах этого отеля, ты поняла?! – ее тон вряд ли можно назвать вежливым.

Она говорит грубо, коротко и продолжает делать мне больно. Ко всему прочему, Марго еще и вцепилась мне в запястье, чуть ли не царапая кожу ногтями.

- Нет, - шепчу, но не от страха, а от недоразумения. – Я не понимаю, как вы связаны с Эмином… И почему я не могу говорить о том, кто…?