МОНА

Меня, как и остальных официантов, просят пройти в Балл Рум. Я курила рядом с другими коллегами, слушая, как они обсуждают новое начальство, в моей душе поселилось нешуточное чувство тревоги. Все отгоняю его, но помогает мне это плохо. Вернее, совсем не помогает. А потом выходит вечно расстроенная и озлобленная Марго, говорит, что всем нам через пять минут в срочном порядке нужно собраться в задней комнате банкетного зала, у барной стойки. Настроение у всех довольно не радужное: сказываются боязнь перемен и мысли о предстоящем рабочем дне.

У длинной стойки собрались все, кто сегодня вышел на смену. Я захожу последней, все места на высоких браных стульях заняты, а сидеть на мягких диванах, стоящих чуть поодаль от нас, запрещено. Это все во владении гостей “Моны”; наши души, кстати говоря, тоже. Потому что по-другому очень сложно описать штрафной кодекс этого заведения.

- Сейчас начнется, - внезапно подошедший Герман пугает меня, проговаривая эти слова мне тихо на ухо.

Он становится вровень со мной и, вскинув голову, у меня есть возможность посмотреть ему в глаза. Он смотрит то на меня, то в центр комнаты, словно ждет чего-то очень важного. Марго нервно поглядывает на часы. Официанты перешептываются друг с другом. Так и чувствуется, как сплетни, одна за другой, начинают свое существование здесь, между нами всеми.

Я веду плечами, хмурясь, когда в очередной раз ловлю взгляд Лаванды.

- Что начнется? - спрашиваю, зная, что ему многое известно, но наш разговор перебила Маргарита, поэтому он не успел досказать то, что хотел.

И в этот момент, когда Герман открывает рот, подвигаясь ближе, взмахнув рукой, он ничего так и не говорит. Не произносит ни одного слова, а его ладонь замирает в воздухе, взгляд уже направлен не на меня, а цепляется за что-то другое. За кого-то другого? Все происходит в считанные секунды. Обернувшись, мне даже не нужно видеть его теперь, чтобы понять, часть какой мозаики собрана. Все фрагменты пазла найдены, а я была настоящей дурой, если сразу не догадалась или просто даже не хотела думать о том, что Фаворский может стать владельцем “Моны”, и наши судьбы вновь так ловко переплетутся.

Это похоже на замедленные кадры из кино, но звук мужских шагов отчетливо отдается в моей голове, стук каблуков мужских туфель… Через всего каких-то несколько мгновений Эмин уже входит в этот просторный зал, а затем здесь становится нечем дышать. В прямом смысле слова. Как будто кто-то сжал мне горло. Он снова разрушил мой и так расшатанный, мир, как в тот раз, в нашу первую встречу в мадридской библиотеке. Только тогда мне понравилось. Жаль, что спустя время пришлось узнать, что эта встреча не была вовсе непреднамеренной.

Поначалу Фаворвский не замечает меня, пальцы его рук соединены вместе, и он с самодовольной улыбкой быстро пробегается взглядом по персоналу. Неужели, я так изменилась? Или он просто не ожидает увидеть меня среди своих подчиненных?

- Всем добрый день, - здоровается Эмин, откашлявшись в кулак. - Как вы уже догадались, ваше новое начальство - это я, - обе ладони устремляет к своему просто сияющему от счастья лицу.

Но подонок так же красив, как и раньше: серые проницательные глаза, черные, как смола, волосы. Кажется, он даже немного подкачался. По крайней мере, мне его тело представляется более внушительным.

- Эмин Эминович отныне занимает пост генерального директора нашего отеля, - вставляет Марго тоном, выказывающим, что она готова очень долго и упорно ему сосать, чтобы он повысил ее, ну, или хотя бы не увольнял.

Теперь понятны ее тупые истерики, касающиеся меня. Как же она боялась того, что я стану плохо о нем говорить… И как же мне интересна ее реакция, когда теперь ей придется, наверное, обо всем узнать. Мне бы этого не хотелось, но засранец, скорее всего, ей расскажет правду… Или нет?

- О, нет, нет, - его голос звучит легко и непринужденно, даже весело, когда он протестует на ее слова, - я прошу не называть меня по имени и отчеству. Ничего подобного. Для вас я просто босс. Или шеф, - подумав, добавляет. - Но лучше все-таки босс. - Повернувшись к Маргарите, Эмин делает незначительный шаг в ее сторону, поправляет платок на ее шее. - И хотелось бы вас поправить, если позволите.

На самом деле, ему нахрен не нужно ее разрешение. И ничье вообще. Я этого человека знаю. Он берет, что хочет, когда захочет и где захочет. И он говорит, что хочет. Даже если влиятельным друзьям его отца это не нравилось.

- Это мой отель, - негромко провозглашает мужчина. - Мой.

Но мы все, все без исключения, слышим нотки власти в его интонации. Кто здесь король? Это даже не обсуждается. Эмин свое место не отдаст никому.

Затем он вновь обращается к персоналу с прежней улыбкой. Боже, сколько пафоса в нем! Не удивлюсь, если Фаворский считает, что это именно он является причиной того, что утро наступило в нашем городе. В нашей стране. Да что там… что мы существуем, в целом.