Монах

– Я боюсь, что с вашей сестрой что-то случится, – сказала она. – Мне много порассказывала о настоятельнице клариссинок одна подруга, которая воспитывалась в одном с нею монастыре; я слышала, что она заносчива, несгибаема, суеверна и мстительна. Теперь она одержима идеей сделать свою обитель самой образцовой в Мадриде и не прощает ни малейшей оплошности тем, кто может запятнать ее репутацию. Злая и суровая по природе, она умеет, когда нужно, прикинуться доброжелательной. Она не упустит ни одного способа завлечь молодых аристократок в свою общину; но если ее что-то разгневает, она становится неумолимой, и ей хватает смелости, чтобы не чураться самых жестких наказаний для провинившихся. Несомненно, она воспримет уход вашей сестры как ущерб для своей обители и прибегнет к любым уловкам, чтобы не исполнить повеление Его Святейшества; мне страшно подумать, что донья Агнес в руках этой опасной женщины…

Но прощание Эльвира подала Лоренцо руку, которую он почтительно поцеловал, и, выразив надежду, что вскоре ему будет позволено так же приветствовать и Антонию, он ушел.

Дама осталась весьма довольна тем, как прошла беседа; она с удовлетворением думала о том, какого в будущем приобретет зятя; но из осторожности не стала делиться с дочерью своими сладкими надеждами.

* * *

Едва рассвело, а Лоренцо уже явился в обитель святой Клары с заветным документом. Монахини стояли на заутрене. Он нетерпеливо ждал окончания службы; наконец аббатиса появилась у решетки гостиной. Лоренцо потребовал привести Агнес. Старуха с удрученным видом заявила, что состояние дорогой дочери ухудшается час от часу, что врачи видят единственный шанс на ее выздоровление в соблюдении полного покоя, и к ней нельзя допускать тех, чье присутствие может ее взволновать.

Лоренцо не поверил ни единому слову, равно как и показному сочувствию к Агнес. Чтобы покончить с делом, он вручил настоятельнице папский приказ и потребовал, чтобы его сестру, больную или здоровую, немедленно отдали ему.

Аббатиса приняла документ с видом смирения; но как только она ознакомилась с его содержанием, гнев прорвался сквозь все покровы лицемерия. Лицо ее побагровело, и она метнула в Лоренцо яростный, угрожающий взгляд.

– Приказ мне ясен, – сказала она со злобой, которую не сумела скрыть, – и я охотно исполнила бы его, но, к несчастью, это не в моих силах.

Лоренцо удивленно вскрикнул.

– Повторяю, сеньор, исполнить этот приказ не в моих силах. Щадя ваши братские чувства, я предпочитала постепенно подготовить вас к печальному известию, чтобы вы могли стойко воспринять его. Но, поскольку мне приказано немедленно передать вам сестру Агнес, я вынуждена прямо сообщить вам, что она скончалась в прошлую пятницу.

Лоренцо побледнел и в ужасе отшатнулся от решетки. Однако тут же ему пришло в голову, что это обман, и он пришел в себя.

– Вы лжете! – сказал он возмущенно. – Всего пять минут назад вы говорили, что она болеет, но жива. Приведите ее немедленно! Я хочу ее увидеть и увижу! И все ваши попытки спрятать ее от меня будут напрасны.

– Вы забываетесь, сеньор! Мой возраст и сан требуют уважения. Вашей сестры больше нет. Плохо же вы отвечаете на мою заботу о вашем душевном спокойствии… И какую же выгоду, скажите на милость, могла бы я извлечь, удерживая Агнес? Ее желание уйти из нашей общины – для меня достаточно веская причина желать ее ухода, ведь это бесчестит обитель святой Клары; но она оскорбила мою привязанность гораздо худшим проступком. Она совершила тяжкое преступление, и когда вы узнаете, отчего она умерла, то без сомнения порадуетесь, дон Лоренцо, что этой мерзавки больше нет. Она захворала в прошлый четверг, по возвращении от исповеди в часовне капуцинов; признаки недуга были странными, но она упорно скрывала причину. Благодарение Деве Марии, ни одна из нас не имела опыта, чтобы заподозрить истину! Судите же, как были мы потрясены, как ужаснулись, когда она на следующий день произвела на свет мертвого ребенка, за которым и сама сошла в могилу!

Что же вы, сеньор? Вы, кажется, не удивились и не возмутились? Возможно ли, что позор сестры был вам известен и вы не возненавидели ее? В таком случае вы не нуждаетесь в моем сочувствии. Теперь я сказала все, но повторю, что выполнить приказ Святейшего Отца не могу. Чтобы вы убедились, что я не лгу, клянусь именем Спасителя нашего, что Агнес была похоронена три дня тому назад.

И она поцеловала маленькое распятие, висевшее у нее на поясе; затем поднялась со стула и направилась к двери гостиной, бросив на Лоренцо презрительный взгляд.

– Прощайте, сеньор, – сказала она. – Средства исправить дело я не знаю. Боюсь, что даже вторая булла от папы не воскресит вашу сестру.