Читаем Монахи Константинополя III—IХ вв. Жизнь за стенами святых обителей столицы Византии полностью

Мирские же книги были очень редкими в библиотеках, каталоги которых нам известны. Дело в том, что монахи, как читатель уже знает, до поступления в монастырь должны были закончить изучение литературы и потом посвятить себя только изучению монашеских дисциплин и богослужениям, а интеллектуальная подготовка молодежи во всей Византийской империи, очевидно, была намного полнее, чем когда-либо на Западе. Значит, у греческого монаха не было необходимости заканчивать в монастыре литературное образование, и, простившись с миром, он избегал опасности изменить своему призванию, изучая мирские науки. Например, в библиотеке с Патмоса, по словам господина Диля, «из 330 рукописей было не больше двадцати книг, имевших прямое или отдаленное отношение к мирской литературе». Среди рукописей на пергаменте с трудом можно найти дюжину книг, похожих на мирские, притом вероятно, что большинство из них имели очень мало значения. Это две книги по грамматике, две по медицине, один словарь, две безымянные летописи. Ценными работами, кроме двух экземпляров романа о Варлааме и Иоасафе, были лишь книга Иосифа, комментарий Евстафия к «Иудейским древностям» того же автора и рукопись, главной частью которой были «Категории» Аристотеля. Среди рукописей, написанных на восточной бумаге, которых в той же библиотеке было 65, по словам того же Диля, «только пять или шесть представляли собой мирскую литературу; это были словарь, рукопись одной из работ Аристотеля, озаглавленная только именем древнего философа, и три исторических сочинения, из которых два достойны отдельного упоминания: так редко книги этого рода встречались в монашеских библиотеках Востока. Это были летописи патриарха Никифора и хроника Скилицы». Надо также упомянуть один любопытный факт: во многих монастырских библиотеках было руководство, в котором было сказано, как предвидеть грозы и землетрясения и объявлять о них.

Для обслуживания монастырских библиотек нужно было большое число переписчиков, иначе каллиграфов. Еще при основании новой столицы Константин Великий приказал изготовить в Александрии, которая тогда была знаменита своими школами каллиграфии, пятьдесят экземпляров Библии для церквей нового города. Известно, что он подарил святому Николаю, епископу Мир, книгу – Евангелия, написанные золотыми буквами. Считается, что многие из преемников Константина по его примеру заказывали хрисографам экземпляры Священного Писания. При библиотеке, основанной Констанцием, ее основатель-император назначил трудиться семь каллиграфов. Валент добавил к ним еще семь, очень умелых – четырех для греческих текстов и трех для латинских. А Феодосий Младший за свои труды справедливо заслужил прозвище Каллиграф.

Уже в первые века существования церкви христиане с величайшим усердием сохраняли и переписывали книги. «У Оригена были выполненные с большой каллиграфической изысканностью экземпляры главных шедевров языческой древности». Кроме обычных переписчиков, у него на службе были несколько очень умелых в каллиграфии девушек, возможно монахинь, поскольку это искусство всегда было в чести в женских монастырях. Святой Памфил, священник-мученик из Кесарии, имел на службе много каллиграфов и сам не брезговал перепиской рукописей иногда для обогащения своей библиотеки, иногда для раздачи другим. В житии святого Власия, епископа Севастийского, сказано, что он с большим усердием и большим успехом занимался каллиграфией. Святой Лукиан, священник из Антиохии, тоже был каллиграфом; святой Иероним имел под началом большое число писцов, благодаря которым составил себе богатую библиотеку.

Но именно в мужских монастырях надо искать в Византии мастерские каллиграфии, единообразие, которое необходимо для безупречного переписывания рукописей. В продолжение всего Средневековья Константинополь оставался крупным «рынком книг» на Востоке, и этим он, несомненно, был обязан своим справедливо прославленным переписчикам, которые под разными названиями (каллиграфы, тахиграфы, оксиграфы, хризографы) работали в его монастырях, размножая или составляя книги.

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история (Центрполиграф)

История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике
История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике

Джордж Фрэнсис Доу, историк и собиратель древностей, автор многих книг о прошлом Америки, уверен, что в морской летописи не было более черных страниц, чем те, которые рассказывают о странствиях невольничьих кораблей. Все морские суда с трюмами, набитыми чернокожими рабами, захваченными во время племенных войн или похищенными в мирное время, направлялись от побережья Гвинейского залива в Вест-Индию, в американские колонии, ставшие Соединенными Штатами, где несчастных продавали или обменивали на самые разные товары. В книге собраны воспоминания судовых врачей, капитанов и пассажиров, а также письменные отчеты для парламентских комиссий по расследованию работорговли, дано описание ее коммерческой структуры.

Джордж Фрэнсис Доу

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука
Мой дед Лев Троцкий и его семья
Мой дед Лев Троцкий и его семья

Юлия Сергеевна Аксельрод – внучка Л.Д. Троцкого. В четырнадцать лет за опасное родство Юля с бабушкой и дедушкой по материнской линии отправилась в Сибирь. С матерью, Генриеттой Рубинштейн, второй женой Сергея – младшего сына Троцких, девочка была знакома в основном по переписке.Сорок два года Юлия Сергеевна прожила в стране, которая называлась СССР, двадцать пять лет – в США. Сейчас она живет в Израиле, куда уехала вслед за единственным сыном.Имея в руках письма своего отца к своей матери и переписку семьи Троцких, она решила издать эти материалы как историю семьи. Получился не просто очередной труд троцкианы. Перед вами трагическая семейная сага, далекая от внутрипартийной борьбы и честолюбивых устремлений сначала руководителя государства, потом жертвы созданного им режима.

Юлия Сергеевна Аксельрод

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное

Похожие книги

Иисус Неизвестный
Иисус Неизвестный

Дмитрий Мережковский вошел в литературу как поэт и переводчик, пробовал себя как критик и драматург, огромную популярность снискали его трилогия «Христос и Антихрист», исследования «Лев Толстой и Достоевский» и «Гоголь и черт» (1906). Но всю жизнь он находился в поисках той окончательной формы, в которую можно было бы облечь собственные философские идеи. Мережковский был убежден, что Евангелие не было правильно прочитано и Иисус не был понят, что за Ветхим и Новым Заветом человечество ждет Третий Завет, Царство Духа. Он искал в мировой и русской истории, творчестве русских писателей подтверждение тому, что это новое Царство грядет, что будущее подает нынешнему свои знаки о будущем Конце и преображении. И если взглянуть на творческий путь писателя, видно, что он весь устремлен к книге «Иисус Неизвестный», должен был ею завершиться, стать той вершиной, к которой он шел долго и упорно.

Дмитрий Сергеевич Мережковский

Философия / Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука
Соборный двор
Соборный двор

Собранные в книге статьи о церкви, вере, религии и их пересечения с политикой не укладываются в какой-либо единый ряд – перед нами жанровая и стилистическая мозаика: статьи, в которых поднимаются вопросы теории, этнографические отчеты, интервью, эссе, жанровые зарисовки, назидательные сказки, в которых рассказчик как бы уходит в сторону и выносит на суд читателя своих героев, располагая их в некоем условном, не хронологическом времени – между стилистикой 19 века и фактологией конца 20‑го.Не менее разнообразны и темы: религиозная ситуация в различных регионах страны, портреты примечательных людей, встретившихся автору, взаимоотношение государства и церкви, десакрализация политики и политизация религии, христианство и биоэтика, православный рок-н-ролл, комментарии к статистическим данным, суть и задачи религиозной журналистики…Книга будет интересна всем, кто любит разбираться в нюансах религиозно-политической жизни наших современников и полезна как студентам, севшим за курсовую работу, так и специалистам, обременённым научными степенями. Потому что «Соборный двор» – это кладезь тонких наблюдений за религиозной жизнью русских людей и умных комментариев к этим наблюдениям.

Александр Владимирович Щипков

Религия, религиозная литература