Монахи Константинополя III—IХ вв. Жизнь за стенами святых обителей столицы Византии

Несомненно, у этого множества сочинений монастырского происхождения – бесед и защитительных речей на богословские темы, летописей, благочестивых жизнеописаний, этих ценнейших материалов и важных справочных источников для окончательного установления исторической истины, не следует искать совершенства формы, которое было у древнегреческих классиков. Однако следует знать, что большинство этих литературных произведений, и в первую очередь жития святых, по замыслу, композиции и стилю намного превосходят подобные им западные средневековые сочинения. Византийские монахи так же, как латинские, брались за перо не для развлечения, не ради одного удовольствия писать. Но среди них, кажется, было больше мощных и развитых умов, любознательных, бодрых, проницательных, еще вскормленных сутью произведений античных писателей, с редкой чувствительностью ко всем впечатлениям, широко открытых для всего красивого, благородного и великодушного, весьма заботливо избегавших всего, что могло бы показаться причудой или отсутствием меры, всего, что легко граничит со смешным и вызывает улыбку. Хотя писатели-монахи не всегда отличались высоким интеллектом, они, от природы обладая верным вкусом, всегда умели сохранять ясность изложения, красоту, ясность и простоту языка. Вероятно, иногда их можно упрекнуть в том, что сейчас называют некритическим отношением к истории: они очень доверчиво относились к благочестивым легендам, изящным и добрым или чудовищным и ужасным, и охотно, с большим числом подробностей, пересказывали то, что могло заинтересовать и главным образом сделать лучше тех, для кого они писали, – монахов и набожных мирян. Их творчество было популяризаторским и просветительским; их сочинения можно назвать иллюстрированной общедоступной историей церкви.

Глава 5 Писатели-монахи: поэты и авторы гимнов

Но сочинения по богословию и аскетизму, а также исторические труды и жития не исчерпывали всю интеллектуальную деятельность византийских монахов. Греческая поэзия благодаря им пополнилась выдающимися сочинениями, которые могут соперничать с прекраснейшими произведениями древней классической поэзии, но главным вкладом монахов в нее стали новые поэтические приемы, приспособленные к новым потребностям. Эти приемы позволили им создать большой ряд ни с чем не сравнимых по яркости произведений, таких совершенных, что современникам казалось, будто эти сочинения могли быть даны нам только с небес. «После четырех столетий кровопролитной борьбы религия Христа созрела для всех видов славы – поднялась и на кафедры красноречия, и на трон цезарей. Пусть же теперь она завладеет и лирой и воспоет свою победу».

Христианская поэзия не ждала победы христианства, чтобы появиться на свет. В Горнице из уст Спасителя уже звучал евхаристический гимн. В Иерусалимском храме и возле колыбели Предтечи Симеон, Захария и сама Мария впервые пропели новые гимны. Кроме того, у церкви есть ее официальная, употребляемая в литургии поэзия. А разве истинная поэзия не та, которую поют, которая дает голос толпе и возрождает в облагороженном виде древний союз гимна и жертвоприношения, лиры и алтаря?

Самым древним сборником гимнов христианской церкви, очевидно, была Книга Псалмов. Верующие находили в них не только предсказания о Христе, о его страданиях, его смерти и воскресении, но и выражение страстной и нежной молитвы, преклонения, благодарности, а также горячей просьбы и вообще всех чувств и желаний христианской души. Святой Павел велел верующим петь вместе с гимнами нового закона псалмы Израиля. Именно так древняя еврейская поэзия после того, как сотни лет звучала под крышами портиков Иерусалимского храма, после того, как утешала пленников на берегах вавилонских рек, обрела предназначение звучать до конца времен на собраниях верующих. С первых веков Псалтырь стала главной книгой для монахов, и в «Типиконе» святого Саввы есть требование принимать в монахи лишь тех, кто уже знает наизусть всю Псалтырь.

К этому первому сборнику литургической поэзии, которую церковь приспособила для себя с самого своего возникновения, она вскоре добавила другой. В него входили многие песнопения Моисея и пророков, а также песнь Марии, матери Спасителя. Из Ветхого Завета в него вошли:

песнь Моисея после перехода через Красное море (Исход, XV);

песнь из Второзакония (XXII);

молитва и благодарственная песнь Исайи (XXV);

песнь Ионы (II);

песнь Азарии в печи (Даниил, III, 22–45);

хвалебная песнь трех евреев (Даниил, 52–91);

из Нового Завета – песнь Пресвятой Девы (Лука, I, 46–55).