Читаем Монахи Константинополя III—IХ вв. Жизнь за стенами святых обителей столицы Византии полностью

И вот мелод, который просит Христа даровать ему полную согласованность его поступков и слов, поучений и примеров, начинает с того, что несколькими быстрыми штрихами указывает на то, что у апостолов эта согласованность была идеальной. «Именно так когда-то Твои апостолы, исполняя Твои наказы, учили тому, что они делали, – сбросить с себя все человеческое, нести свой крест на плечах, радоваться смерти, как велел Ты, единственный знающий тайны сердца. Именно этим собрание апостолов, где процветали в изобилии все добродетели, распространило по всей земле сладостный запах Евангелия. Ветви Христовой виноградной лозы, благородное поле божественного земледельца, рыбаки до Христа и рыбаки после него, ранее привычные к соленым волнам, теперь сеятели сладких слов, еще недавно ловцы рыб, а теперь ловцы людей.»

После этого поэт выводит на сцену самого Иисуса Христа и снова влагает в Его божественные уста слова, для каждого из апостолов по очереди, отрывки священного текста, где названы поступки или слова, связанные с этим апостолом. И после каждой из этих речей звучит, как неизменяемый рефрен, фраза, напоминающая о данной апостолам власти связывать или развязывать совесть людей: «Ты, единственный, знающий тайну сердец».

«Этих робких агнцев, которых страх рассеял во время Его Страстей, верховный пастырь вновь собрал вместе после Своего Воскресения, и, стоя на вершине горы, он пропел эту сладостную мелодию и, чтобы вернуть мужество своему еще пугливому стаду, сказал ему: „Верьте, Я один победил мир, Я прогнал волков, и никого не было со Мной, и Я был один – Я, единственный, знающий тайну сердец”.

Идите же ко всем народам, увлажните росой учения посевы, доверенные земле. Смотри, Петр, вот как ты должен учить: думай о падении, сострадай всем и не будь грубым, потому что служанка поколебала тебя. Если тебя будет искушать гордыня, послушай голос петуха, вспомни о тех потоках слез, от которых Я очистил тебя – Я, единственный, знающий тайну сердец».

Еще один тропарь напоминает о трех изъявлениях любви, которые Христос потребовал от Петра, и о том, что Петру была дана власть над «стадом» Христа, а также напоминает о трех отречениях и о необходимости проявлять сострадание к грешникам. Затем Спаситель обращается по очереди к каждому из остальных апостолов.

«И ты, Андрей, доблестно служи мне; первым ты меня нашел, ты был найден мной, найди же заблудшую овцу. Ты, Иоанн: пусть все знают, что я не напрасно прижал тебя к своей груди. Рассыпай слова, как семена, а Я дам им вырасти и дать обильную жатву. Иаков, я знаю, как быстро ты оставил лодку своего отца, чтобы последовать за своим Создателем. Выполняй мою волю со своими товарищами, не бойся своих врагов, потому что Я разрушил их замыслы. А когда они пронзят тебя своими мечами, подумай о Том, чей бок был пронзен копьем. Филипп, иди и, как остальные, проповедуй меня таким, каким ты меня видишь и слышишь, не отделяй Меня от моего Отца и не говори: я видел Сына, но никогда не видел Отца. Ведь Я показал тебе Отца во Мне и Меня в Отце, из которого я не вышел. То, чего он хочет, я делаю, того, что он делает, я хочу. Мы – в одном Духе. Я посылаю тебя его глашатаем и апостолом – Я, единственный знающий тайну сердец. Фома, уничтожь верой свою прежнюю недоверчивость и объявляй о том, кого коснулись твои руки. Ты видел раны от гвоздей, ты видел ушибы – следы копья, у тебя не остается ни одного предлога для сомнений, потому что Я устранил все причины для них – Я, единственный знающий тайну сердец. Матвей, продолжай собирать налоги. И бери налог с того, кто враг Адаму, как когда-то брал его с прохожих. Не щади его, пока он не уплатит все до последнего квадранта. Сиди и смотри на дорогу, которая ведет в ад, и, если увидишь, что этот убийца людей старается привлечь моих служителей, выйди против него, вырви у него его добычу, отбери у него его жертву.»

Затем Христос обращается к святому апостолу Варфоломею, к Иакову, сыну Алфея, к Иуде (не Искариоту), к Симону. Наставив всех одиннадцать апостолов, он дает им всем поручение идти по миру и наставлять народы и правителей.

Поэт говорит, что апостолы, слушая слова Спасителя, смотрели друг на друга и качали головой. «Как, – воскликнули он, – появится у нас голос и язык, чтобы говорить всем народам? Кто даст нам (мы ведь слабые и невежественные рыбаки) силу сопротивляться народам и племенам так, как Ты указал – Ты, единственный, знающий тайну сердец?»

Иисус отвечает им призывом к доверию и стойкости: его царство не будет установлено насилием; красноречию Платона он противопоставит то, что мир считает слабостью и глупостью. И добавляет: «Я дам вам силу – ту силу, которая поднимает павших, и дам красноречие, которое создает мудрецов. Ваше учение займет место Демосфена, афиняне уступят галилеянам, Назарет заставит трепетать Коринф. Говорить будете вы, но убеждать буду Я – Я, единственный знающий тайну сердец».

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история (Центрполиграф)

История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике
История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике

Джордж Фрэнсис Доу, историк и собиратель древностей, автор многих книг о прошлом Америки, уверен, что в морской летописи не было более черных страниц, чем те, которые рассказывают о странствиях невольничьих кораблей. Все морские суда с трюмами, набитыми чернокожими рабами, захваченными во время племенных войн или похищенными в мирное время, направлялись от побережья Гвинейского залива в Вест-Индию, в американские колонии, ставшие Соединенными Штатами, где несчастных продавали или обменивали на самые разные товары. В книге собраны воспоминания судовых врачей, капитанов и пассажиров, а также письменные отчеты для парламентских комиссий по расследованию работорговли, дано описание ее коммерческой структуры.

Джордж Фрэнсис Доу

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука
Мой дед Лев Троцкий и его семья
Мой дед Лев Троцкий и его семья

Юлия Сергеевна Аксельрод – внучка Л.Д. Троцкого. В четырнадцать лет за опасное родство Юля с бабушкой и дедушкой по материнской линии отправилась в Сибирь. С матерью, Генриеттой Рубинштейн, второй женой Сергея – младшего сына Троцких, девочка была знакома в основном по переписке.Сорок два года Юлия Сергеевна прожила в стране, которая называлась СССР, двадцать пять лет – в США. Сейчас она живет в Израиле, куда уехала вслед за единственным сыном.Имея в руках письма своего отца к своей матери и переписку семьи Троцких, она решила издать эти материалы как историю семьи. Получился не просто очередной труд троцкианы. Перед вами трагическая семейная сага, далекая от внутрипартийной борьбы и честолюбивых устремлений сначала руководителя государства, потом жертвы созданного им режима.

Юлия Сергеевна Аксельрод

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное

Похожие книги

Иисус Неизвестный
Иисус Неизвестный

Дмитрий Мережковский вошел в литературу как поэт и переводчик, пробовал себя как критик и драматург, огромную популярность снискали его трилогия «Христос и Антихрист», исследования «Лев Толстой и Достоевский» и «Гоголь и черт» (1906). Но всю жизнь он находился в поисках той окончательной формы, в которую можно было бы облечь собственные философские идеи. Мережковский был убежден, что Евангелие не было правильно прочитано и Иисус не был понят, что за Ветхим и Новым Заветом человечество ждет Третий Завет, Царство Духа. Он искал в мировой и русской истории, творчестве русских писателей подтверждение тому, что это новое Царство грядет, что будущее подает нынешнему свои знаки о будущем Конце и преображении. И если взглянуть на творческий путь писателя, видно, что он весь устремлен к книге «Иисус Неизвестный», должен был ею завершиться, стать той вершиной, к которой он шел долго и упорно.

Дмитрий Сергеевич Мережковский

Философия / Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука
Соборный двор
Соборный двор

Собранные в книге статьи о церкви, вере, религии и их пересечения с политикой не укладываются в какой-либо единый ряд – перед нами жанровая и стилистическая мозаика: статьи, в которых поднимаются вопросы теории, этнографические отчеты, интервью, эссе, жанровые зарисовки, назидательные сказки, в которых рассказчик как бы уходит в сторону и выносит на суд читателя своих героев, располагая их в некоем условном, не хронологическом времени – между стилистикой 19 века и фактологией конца 20‑го.Не менее разнообразны и темы: религиозная ситуация в различных регионах страны, портреты примечательных людей, встретившихся автору, взаимоотношение государства и церкви, десакрализация политики и политизация религии, христианство и биоэтика, православный рок-н-ролл, комментарии к статистическим данным, суть и задачи религиозной журналистики…Книга будет интересна всем, кто любит разбираться в нюансах религиозно-политической жизни наших современников и полезна как студентам, севшим за курсовую работу, так и специалистам, обременённым научными степенями. Потому что «Соборный двор» – это кладезь тонких наблюдений за религиозной жизнью русских людей и умных комментариев к этим наблюдениям.

Александр Владимирович Щипков

Религия, религиозная литература