Читаем Монахи Константинополя III—IХ вв. Жизнь за стенами святых обителей столицы Византии полностью

Однако если монах, долго живший среди своих братьев, соблюдая все добродетели жизни в киновии, затем выражал желание жить в одиночестве, игумен мог разрешить ему отделиться от братии. В некоторых монастырях были одиночные кельи, которые назывались лавры и предназначались для таких благочестивых затворников. Святой Василий писал, что уединиться таким образом означает не отделиться от общества своих братьев, а поступить как указано божественным Провидением. Если отшельник перестает полностью исполнять все правила, предписанные его обетом, ему лучше срочно вернуться в общину, поскольку нет ничего спасительнее и ничего приятнее для души, чем пример братьев, которые непрерывно, усердно и с охотой борются против порока, совершенствуются в добродетели, размышляют над указаниями Бога, выполняют все наставления Иисуса Христа.

Но главной обязанностью монахов была совместная молитва: для монахов еще больше, чем для обычных христиан, идеальной жизнью было постоянное общение с Богом через молитвы, которые надо было читать как можно чаще. Поэтому начиная с эпохи святого Василия обитатели монастырей каждый день посвящали семь часов в разное время пению псалмов и расписание богослужений было одной из главных частей любого монастырского устава. Уже при восходе солнца монахи должны были принести в дар Богу первые минуты дня – посвятить ему свои мысли, свой ум, свое тело. Это был первый час. В третьем часу они снова собирались в церкви в память схождения Святого Духа на апостолов, которое произошло примерно в этот час, и просили у Бога для себя Дух всяческой святости. В шестом часу, в середине дня, они молились, исполняя предписание: «Вечером, утром и в полдень я буду повествовать и провозглашать, и услышан будет голос мой», и по примеру святых просили Бога о защите от полуденного демона. Для этого они читали 90-й псалом. В девятом часу они вспоминали молитву, которую Петр и Иоанн в этот час произнесли в храме. Затем, ближе к вечеру, в печальный час, когда солнце исчезает, монахов еще раз приводили в церковь молитвы вечерней службы, в которых братья благодарили Бога за оказанные милости и молили его о прощении за совершенные грехи. В последний раз они приходили туда в начале ночи и просили Господа, чтобы их сон был свободен от всякого греха и от любых суетных сновидений. Как и в шестом часу, они читали 90-й псалом.

Ночные молитвы были столь же необходимы и столь же настойчиво рекомендованы. Святой Василий, чтобы приучить к ним своих монахов, пользовался примером Павла и Силаса, которые хвалили Бога посреди ночи, помятуя слова Псалмопевца: «Среди ночи я вставал, чтобы исповедоваться тебе». При этом ночном богослужении служили утреню, и часто она продолжалась до зари. Это был час хвалебных песнопений, когда все монахи были должны встретить в молитве и размышлениях, опережая день. Известно, что Златоуст, став епископом Константинополя, советовал своим прихожанам-мирянам присутствовать на «ночных молитвах» и хотел предписать ночные службы своему духовенству, несмотря на протесты некоторых расслабившихся клириков, которые заявляли, что эта служба предназначена для монахов. Так обязанность совершать ночное богослужение была распространена с аскетов на священников и в Константинополе предписана строже, чем где-либо еще.

К сожалению, ни Златоуст, ни Василий ничего не сообщают нам о составе и строении этих многочисленных богослужений. Мы знаем только, что их главной частью было пение псалмов и что оба рекомендовали антифонное исполнение псалмов, то есть поочередное пение двух хоров, а не псалмы с ответами. Святой Василий считал делом величайшей важности выбор того, кто должен дирижировать обоими хорами. Это трудная работа, потому что греческое богослужение очень длинное и очень сложное. Служба состоит из псалмов, молитв, текстов из Писания, которые служат уроками, чтения сочинений Отцов и святых греческой церкви, обращений к Пресвятой Деве и святым; литании чередуются с коллективными молитвами, звучат то ласковый монотонный напев, то быстрый оживленный диалог, то горячие мольбы, то серьезные и простые поучения и все остальные средства, с помощью которых молитва выражает для Бога бесконечное разнообразие чувств, волнующих человеческую душу.

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история (Центрполиграф)

История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике
История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике

Джордж Фрэнсис Доу, историк и собиратель древностей, автор многих книг о прошлом Америки, уверен, что в морской летописи не было более черных страниц, чем те, которые рассказывают о странствиях невольничьих кораблей. Все морские суда с трюмами, набитыми чернокожими рабами, захваченными во время племенных войн или похищенными в мирное время, направлялись от побережья Гвинейского залива в Вест-Индию, в американские колонии, ставшие Соединенными Штатами, где несчастных продавали или обменивали на самые разные товары. В книге собраны воспоминания судовых врачей, капитанов и пассажиров, а также письменные отчеты для парламентских комиссий по расследованию работорговли, дано описание ее коммерческой структуры.

Джордж Фрэнсис Доу

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука
Мой дед Лев Троцкий и его семья
Мой дед Лев Троцкий и его семья

Юлия Сергеевна Аксельрод – внучка Л.Д. Троцкого. В четырнадцать лет за опасное родство Юля с бабушкой и дедушкой по материнской линии отправилась в Сибирь. С матерью, Генриеттой Рубинштейн, второй женой Сергея – младшего сына Троцких, девочка была знакома в основном по переписке.Сорок два года Юлия Сергеевна прожила в стране, которая называлась СССР, двадцать пять лет – в США. Сейчас она живет в Израиле, куда уехала вслед за единственным сыном.Имея в руках письма своего отца к своей матери и переписку семьи Троцких, она решила издать эти материалы как историю семьи. Получился не просто очередной труд троцкианы. Перед вами трагическая семейная сага, далекая от внутрипартийной борьбы и честолюбивых устремлений сначала руководителя государства, потом жертвы созданного им режима.

Юлия Сергеевна Аксельрод

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное

Похожие книги

Иисус Неизвестный
Иисус Неизвестный

Дмитрий Мережковский вошел в литературу как поэт и переводчик, пробовал себя как критик и драматург, огромную популярность снискали его трилогия «Христос и Антихрист», исследования «Лев Толстой и Достоевский» и «Гоголь и черт» (1906). Но всю жизнь он находился в поисках той окончательной формы, в которую можно было бы облечь собственные философские идеи. Мережковский был убежден, что Евангелие не было правильно прочитано и Иисус не был понят, что за Ветхим и Новым Заветом человечество ждет Третий Завет, Царство Духа. Он искал в мировой и русской истории, творчестве русских писателей подтверждение тому, что это новое Царство грядет, что будущее подает нынешнему свои знаки о будущем Конце и преображении. И если взглянуть на творческий путь писателя, видно, что он весь устремлен к книге «Иисус Неизвестный», должен был ею завершиться, стать той вершиной, к которой он шел долго и упорно.

Дмитрий Сергеевич Мережковский

Философия / Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука
Соборный двор
Соборный двор

Собранные в книге статьи о церкви, вере, религии и их пересечения с политикой не укладываются в какой-либо единый ряд – перед нами жанровая и стилистическая мозаика: статьи, в которых поднимаются вопросы теории, этнографические отчеты, интервью, эссе, жанровые зарисовки, назидательные сказки, в которых рассказчик как бы уходит в сторону и выносит на суд читателя своих героев, располагая их в некоем условном, не хронологическом времени – между стилистикой 19 века и фактологией конца 20‑го.Не менее разнообразны и темы: религиозная ситуация в различных регионах страны, портреты примечательных людей, встретившихся автору, взаимоотношение государства и церкви, десакрализация политики и политизация религии, христианство и биоэтика, православный рок-н-ролл, комментарии к статистическим данным, суть и задачи религиозной журналистики…Книга будет интересна всем, кто любит разбираться в нюансах религиозно-политической жизни наших современников и полезна как студентам, севшим за курсовую работу, так и специалистам, обременённым научными степенями. Потому что «Соборный двор» – это кладезь тонких наблюдений за религиозной жизнью русских людей и умных комментариев к этим наблюдениям.

Александр Владимирович Щипков

Религия, религиозная литература