Монашка и дракон

Мне не понадобилось отвечать, потому что он уже поднялся до самой верхней площадки. Здесь я нашла глиняную фигурку, и отсюда милорд Гидеон улетал драконом… Зачем же он привел меня сюда?.. А в следующий миг я забыла обо всем, потому что увидела у зубчатой стены предмет, обладать которым мечтала давно и тщетно.

— Это перспициллум![1] — воскликнула я, всплеснув руками точно так же, как Фрида, когда узнала о новом представлении.

Труба с увеличительными стеклами!

Именно в такую смотрели великие астрономы прошлых лет! Выпуклые стеклянные линзы, помещенные внутрь длинной трубы, как говорилось, могли сокращать расстояния, и все далекое виделось близким. Удивительно читать про такое, но я верила, что подобные трубы существуют.

Дракон поставил меня на ноги, и я несмело подошла к перспициллуму, боясь и желая прикоснуться к нему. Он был упакован в бархатный чехол, и красные шнуры, перетягивающие чехол у горловины, скреплял деревянный замок-бочоночек.

— Это твое, — сказал дракон, подходя к краю и опираясь о камни стены плечом. — Надеюсь, угадал с подарком, как с платьем и чулками?

Я невольно покраснела, когда он заговорил о чулках, и спросила кротко, как настоящая монашенка:

— Можно снять чехол?

— Валяй! — разрешил дракон.

Он с улыбкой наблюдал, пока я стаскивала с перспициллума черный бархат, а потом, глубоко вздохнув, приникла к стеклянному «глазку» трубы.

— А! — крикнула я, сразу же направив трубу на дорогу. — Боже! Он и правда приближает! Там идут девушки с корзинками! Кажется, можно дотронуться до них! — и я протянула руку, но, разумеется, никого не смогла коснуться.

— Можно коснуться девушек? Дай посмотреть! — дракон бесцеремонно оттеснил меня плечом, пытаясь посмотреть в перспициллум сам.

— Немедленно отойдите! — возмутилась я, отпихивая его точно так же и поворачивая прибор в другую сторону. — Все бы вам о девушках! Прыгайте со стены, летите к ним и касайтесь, если позволят! О! В лесу можно разглядеть каждое дерево! И даже ягоды на боярышнике! Ах, как я хочу поскорее посмотреть на звезды!

— Ягоды на боярышнике? Ну дай же и мне взглянуть, жадина! — взмолился милорд Гидеон.

— Вы же сказали, это мой подарок! — я никак не могла насытиться чудесным зрелищем и поворачивала трубу то в одну сторону, то в другую. Изображение было нечетким по краям, но середина просматривалась замечательно, и я уже предвкушала, с каким удовольствием буду любоваться ночным небом.

Насмотревшись вдосталь, я уступила место у трубу дракону. Он посетовал, что девицы уже ушли, но тут же обнаружил зрелище поинтереснее:

— Э! Да вон там, под боярышником, парочка в кустах! Готов поклясться, это кое-кто, кого я знаю. Ничего себе! Они целуются, Виенн! Какая безнравственность, не находишь? А теперь они зачем-то ложатся в кусты… Черт, примните немного траву, а то плохо видно, чем вы там занимаетесь! Эй!.. — последний возглас относился уже ко мне, потому что я щелкнула его по макушке, оттолкнула от трубы и набросила на нее чехол.

— Вы — господин этих земель, — сказала я строго, пока он потирал голову, притворно жалуясь на боль. — И вместо того, чтобы остановить эту парочку или поженить их, чтобы не грешили, вы подглядываете за ними. Это низко!

— Я снисходителен к шалостям влюбленных, — заявил он, поглядывая на меня из-под ресниц. — И знаешь, о чем подумал, Виенн…

— Не желаю ничего знать! — перебила я его излишне горячо.

— Отчего же?

— Сейчас вы скажете какой-нибудь ужас, — смутилась я, затягивая шнур на чехле, — и мне только и останется, что отрастить крылья и сбежать от вас.

— Ну нет, этого я не допущу.

Он стоял за моей спиной и вдруг обнял меня за талию, приникая щекой к моему затылку. Я замерла, и руки задрожали так, что деревянный замочек выпал из пальцев и укатился к двери.

— Не могу налюбоваться на твои волосы, — прошептал дракон, прижимая меня все сильнее. — Спасибо, что не прячешь их больше…

— Милорд, — залепетала я, — лучше бы вам отпустить меня…

— Уже отпускаю, — сказал он приглушенно, кладя другую руку мне на плечо, сжимая, оглаживая до локтя, до запястья, а потом переплетая пальцы с моими.

— Милорд… — в голове словно зазвенели колокола, и я вцепилась в драгоценный перспициллум, молясь, чтобы небеса удержали меня от шага в пропасть.

Небеса и в самом деле не замедли прийти на помощь, потому что дверь на площадку башни приоткрылась и раздался робкий голос пажа, который напоминал милорду, что господин Дилан уже заждался его.

— Пойдем-ка обратно, — сказал дракон, не отпуская моей руки и увлекая за собой. — Придешь сюда ночью, я не буду мешать. Только возьмешь с собой Фриду и еще парочку слуг, я распоряжусь.

— Не надо никого беспокоить, — запротестовала я, следуя за ним, как во сне и все еще чувствуя прикосновение его тела, испытывая слабость от его близости. Фу! Что за размышления, достойные гулящей девки из рябиновой деревни?!

— Это не беспокойство, а осторожность, — он помог мне спуститься по ступеням, ласково пожимая пальцы. — У опасности мягкие лапки, знаешь ли. Не хочу тебя пугать, но она всегда подкрадывается незаметно, и бубенчик на шею ей не повесишь.