Монашка и дракон

— Тогда говорите, — я поставила кружку на стол и села, сложив руки на коленях, как послушница перед проповедником.

— Теперь я разведен и свободен, примешь ли ты мое предложение?

— Какое? — спросила я, чувствуя холодок под ребрами. Но этот разговор рано или поздно должен был начаться. Пусть лучше он произойдет сейчас, чтобы мы выяснили все навсегда.

Гидеон не стал ходить вокруг да около и сказал прямо:

— Станешь хозяйкой замка?

— Очередной конкубиной? Нет.

— Моей настоящей женой.

— Нет, милорд, — ответила я чинно, хотя в душе моей бушевала такая же гроза, как недавно над Гранд-Мелюзом.

— Почему же?

— Ваши браки — это возможность рождения сыновей. Я не хочу, чтобы вы возненавидел меня через год или два, когда поймете, что я не рожу вам наследника.

— Это невозможно, — сказал он так безапелляционно, что мгновенно меня разозлил. — Клянусь…

— Ах, оставь клятвы, — перебила я его совсем невежливо, теряя выдержку и терпение. — Мне хватило примеров твоих жен и наложниц!

— Ты не такая, как они, — возразил он. — И то, что я испытываю к тебе…

— Конечно, я же какая-то особенная! — съязвила я, снова перебивая его. — Но — нет! Если ты относишься ко мне иначе, чем к ним, то будешь уважать мои желания и оставишь мне свободу. К тому же, если не будет детей, король прикажет тебе развестись и взять новую жену!

— Да король сам в это не верит, — он тоже начал горячиться, неловко махнул рукой и задел кружку, едва не уронив. Мы одновременно бросились ее ловить, и руки наши соединились. Дракон ухватил меня крепко — за запястья, за локти, потом за плечи: — Я не верю, что ты всерьез про короля. Это ведь отговорка, а причина другая?

Он спрашивал снова и снова, и я не могла промолчать, почти выкрикнув ему в лицо:

— Пойми! Я не смогу пережить, если ты достанешься другой, после того, как побудешь моим! Легче терять то, что никогда тебе не принадлежало, чем подержать счастье в руках, а потом увидеть его в руках другой!

— Так я для тебя — счастье? — спросил он, помолчав.

Я смутилась и ответила уже тише:

— Не знаю, кто ты для меня — счастье или проклятье небес. И даже не хочу думать об этом, потому что тогда точно сойду с ума.

— Вряд ли счастье, — сказал дракон, отпуская меня, и в голосе его я услышала досаду. — Мы настолько потеряли милость небес, что они поразили нас бесплодием.

— Тем более, — сказала я мягко, — если ты хочешь наследника, надо молиться и пытаться снова и снова.

— Но к чему все это? — Гидеон горько усмехнулся. — Я потерял надежду, а ты говорила, что не хочешь отношений с мужчиной. Поэтому я готов просто быть рядом, просто защищать тебя. Можешь мне верить, я знал слишком много женщин, мне есть с чем сравнивать. Пусть будут шахматы, театр, будет библиотека и прогулки в саду. Я не стану требовать много…

«Это сейчас ты готов пообещать все, — сказала я ему мысленно. — Но пройдет время — неделя, месяц, год, и тебе все равно захочется почитать Песню Песней и… разыграть ее. По ролям. А я… я не знаю, смогу ли устоять».

— Я опять что-то не так сказал? — спросил он, уловив перемену.

— Не так, — ответила я коротко.

— Почему-то во всем, что касается тебя, я глупею, как влюбленный мальчишка, — сказал он и заметно приободрился. — Ты не хочешь брака без обязательств? Виенн, может ли быть так, что ты…

— Не говори ничего! — воскликнула я.

— Нет, скажу, — он порывисто обнял меня, притянув себе, хотя я и сопротивлялась. — Виенн, ты опять хочешь убежать?

— Убежать? — его близость кружила голову, и я только и могла, что призывать себя оставаться спокойной, но сделать это не было никакой возможности. Как можно оставаться спокойной, когда он так сжимает в объятиях? Когда вот так ласкает, едва касаясь губами моей щеки — словно желая и не осмеливаясь просить поцелуя? И когда он повторяет мое имя.

— Ты только и делаешь, что бежишь, Виенн. Ты убежала от драконов, бросив замок. Ты пыталась убежать от меня. Ты всегда бежишь — от опасностей, а теперь еще и от своих желаний.

— От желаний? — пробормотала я. — Не заговаривайся…

— Может пора смело посмотреть жизни лицо? Ты ведь хочешь меня…

— Нет!..

— А как же… твои записи? — спросил он, и я со слабым вскриком спрятала лицо в ладони. — Не смущайся, — он мягко заставил меня опустить руки. — Да, я прочитал. Крохотный абзац, всего-то несколько строчек, но каких сладких… Признаться, я был поражен в самое сердце и не смел им поверить. Как все поэтично, моя маленькая монашка. Я даже подумать не мог, что вызываю в тебе такие чувства.

— Ничего подобного там не было, — с трудом произнесла я, краснея до корней волос.

— Не было? — он с улыбкой заглянул мне в лицо и зачитал наизусть: — «Он все время играет, все время шутит, как будто можно играть с судьбой. Он забрал меня, потому что ему стало скучно. Он захотел меня в качестве развлечения, потому что игра — единственное, что будоражит ему кровь. Он — захватчик, иноплеменник, дракон. Мне надо его ненавидеть, но почему, когда он смотрит на меня, когда я смотрю на него»…

— Хватит! Не продолжай! — взмолилась я, пряча глаза.

Но он закончил фразу: