Монашка и дракон

«Держись», — опять прозвучало в сознании, и дракон начал подниматься все выше, закручивая тело спиралью. Наверное, вздумай он взлететь стрелой, как летел, когда спешил в грозу в Гранд-Мелюз, я бы не удержалась. Но он берег меня и все время лавировал в воздушных потоках, чтобы я не соскользнула с его спины.

Вскоре приноровилась к полету и подняла глаза к звездам. Вот они! Так близко! И кажутся такими огромными!

В черном небе белоснежными брызгами разливался Млечный Путь, и Звездный Дракон тянулся к золотому яблоку — своему настоящему сокровищу.

Я ткнула в небо пальцем, отмечая звезду Растабан, потом нашла Арракс и не сдержала удивленного возгласа:

— Она двойная! — закричала я, хотя не понимала, слышит ли меня дракон, да это было и не важно — слышат меня или нет. — Арракс — двойная звезда! Вот почему «Всадник»! Это всадник на драконе!..

Дракон расправил крылья и начал медленно снижаться.

Потом мы плавали в море, и Гидеон, снова превратившийся в получеловека, слушал, как я поверяла ему свои мысли.

— Драконы перестали рождать детей, потому что утратили любовь и тем самым сами отсекли себя от божественной благодати, — говорила я. — Не небеса отказались от вас, а вы отказались от небес. Потому что забыли, для чего были созданы драконы!

— Для чего же? — спросил он. — Чтобы вызвать ненависть людей и сплотить их?

— Нет! — я вскинула указательный палец. — Писание, глава сто третья, стих двадцать пятый и двадцать шестой: «Он кипятит пучину, как котёл, и море претворяет в кипящую мазь; оставляет за собою светящуюся стезю, и бездна кажется сединою. Нет на земле подобного ему. А это — море великое и пространное: там пресмыкающиеся, которым нет числа, животные малые с большими; там плавают корабли, и там этот дракон, которого Ты сотворил играть в нём». Понимаете, милорд? Небеса сотворили драконов, чтобы вы играли в море, потому что только вы можете играть с морем на равных!

— Ты — мое море, — сказал он и притянул меня к себе на грудь, покрывая поцелуями.

— Я согласна быть твоим морем, — прошептала я, когда он оторвался от меня, переводя дыханье. — И постараюсь, чтобы тебе никогда не было скучно и одиноко, — и добавила, закрывая ему рот ладонью, потому что испугалась того, что он сейчас скажет: — Но не проси о большем!..

Он поцеловал меня в ладонь и повернул к кораблю, потому что на востоке уже занималась заря.

— Привезем принцессу и вернемся к этому, — сказал Гидеон, и я с трудом вернулась из волшебной ночи в реальности дня. — Я оставил покрывало на палубе, беги к себе и отдыхай. Увидимся после полудня.

Он поднял меня на борт, подождал, пока я прикрою наготу, а потом исчез в морской пучине, только пенный след прочертил волны.

56. Семейные узы (часть первая)

Король Сильвании встретил нас без особой приязни, и мне показалось, он не слишком-то выделял маркграфа Венатура из числа других драконов, хотя Рихард утверждал, что на кандидатуре Гидеона настаивали.

Гораздо любезнее была принцесса — прекрасная, милая, больше похожая на фею, чем на человеческое существо.

Для официального приема я надела платье из серебряной парчи, а принцесса появилась в простом белом наряде, словно предоставляя мне право выглядеть богаче и ярче, чем она. Пока шли переговоры, я сидела, как на иголках, и когда принцесса, сияя улыбкой, ответила, что согласна стать женой короля Рихтера, я испытала самые жестокие муки совести.

На пиру, который устроили в честь достигнутых договоренностей, мы с принцессой оказались рядом, и я осмелилась заговорить о жизни среди драконов. Я рассказала, что не понаслышке знаю о жестокосердии этих существ, предостерегла ее от опрометчивого шага и умоляла подумать еще, прежде чем отправляться с нами, потому что корона не стоит искалеченной судьбы.

Она внимательно выслушала меня и ласково сказала:

Поверьте, я знаю, на что иду. И хотя отец не разделяет моих убеждений, я тверда в намерениях. Это ради общего блага, поэтому я с радостью готова принять свою судьбу.

— Ваше высочество вольны поступать, как считают нужным, — сказала я, уязвленная ее спокойствием. Сама я на ее месте не пожелала с покорностью принимать испытания, посланные судьбой, а предпочла бежать, и в этом мне чудился упрек, хотя принцесса знать не знала о моих похождениях — я была представлена ей, как племянница прежнего короля, а не как игрушка милорда Венатура. — Я буду молиться, чтобы вам достало сил для того дела, на которое вы решились.

— Ваши молитвы очень помогут мне, дорогой друг, — сказала принцесса, дружески пожимая мои руки. — Ведь что, как не молитвы друзей и родных, дают силы для победы?

— Уверена, ваши родные тоже будут усердно молиться о вас, — ответила я, удивленная таким участием со стороны девушки, которую встретила впервые в жизни. — Надеюсь, их молитвы помогут вам.

— Это несомненно, — заверила она. — У меня яркий пример этого перед глазами. Вы.

— Я?! Не понимаю вас, ваше высочество, — произнесла я, гадая, не сошла ли она с ума.

— Давайте-ка тихонько уйдем отсюда, — шепнула она мне. — Скажем, что хотим помолиться о благополучном путешествии.