Монашка и дракон

— Тогда будем действовать наугад, — брат достал из поясного кармашка хрустальный флакон. — Подлей ему в вино пять капель, посмотрим…

— Ты предлагаешь мне отравить его?!

— Не кричи! — одернул отец, прислушиваясь. — Пока не отравить, просто заставить быть более сговорчивым.

— Это обыкновенная хитрость, чего ты переполошилась, Виенн? — заговорил брат, улыбаясь.

— Не хитрость, а подлость, — отрезала я. — С вами они, хотя бы, сражались честно!

— Ты пожалела его, что ли?! — возмутился отец, впиваясь в меня взглядом. — Разве не хочешь отомстить за свой позор? Он сделал из дочери Дармартена шлюху! За это мало убить!

— Я не шлюха, — ответила я почти с ненавистью. — И он — единственный, кто отнесся ко мне по-человечески, чего не сделали даже вы — мои родные. Вы знали, что я в плену и даже не написали мне, не попытались вызволить, ждали, чтобы дракон натешился мною вдосталь, чтобы я возненавидела его и мстила, помогая вам? Как это низко. Совсем недостойно Дармартенов!

Но брат и отец словно не услышали мои упреки мимо ушей, а брата зантересовало совсем другое:

— Он не тронул тебя?

— Нет! — почти выкрикнула я ему в лицо. — Даже пальцем не прикоснулся! — это было некоторой ложью, но в тот момент я верила в порядочность Гидеона так же свято, как в синеву небес. — Он защитил меня, спас мне жизнь не единожды! Он был мне лучшим братом и отцом, чем вы, и я не стану вредить ему! Я не способна на предательство!

— Ты — моя дочь! — сказал отец, багровея. — А значит, способна на все!

— Тогда мне стыдно, что я — твоя дочь!

Отец шагнул, занося руку, но ударить не успел — брат остановил его.

— Не надо, папа, — произнес Веспер, примирительно. — Вив права — мы бросили ее, она имеет право нас упрекать. А мы не имеем права принуждать ее вредить тому, кто помог ей в минуту трудности. Что ж! Очень печально, сестренка, что мы оказались по разные стороны войны, но я уважаю твое решение. Могу я надеяться, что ты не выдашь нас своему дракону?

— Если вы обещаете не вредить ему, — тут же выставила я условие.

— Без твоей помощи мы вряд ли это сможем, — заверил с улыбкой брат. — Ладно, тебе пора идти, а то он еще заподозрит что-нибудь. Рад был повидаться. Надеюсь, еще встретимся, — он отпер дверь и распахнул ее передо мной.

— А я надеюсь — что нет, — сказала я уже из-за порога.

Принцесса стояла в конце коридора, думая о чем-то своем, и понимающе улыбнулась, когда я подошла к ней. Взяв меня под руку, она повела меня обратным путем, нежно расспрашивая, как прошла встреча с родными.

— Что вы намерены делать, когда станете королевой? — спросила я напрямик, не отвечая на расспросы. — Думаете отравить короля?

— Вам претит мысль об убийстве? — поняла меня ее высочество и тихо засмеялась хрустальным смехом. — Мне тоже неприятна мысль об убийстве. Я воспитывалась в монастыре и не хочу думать ни о чьей насильственной смерти. Нет, я могу проявить себя по-другому. Умная жена владеет мужем, почему бы мне не завладеть драконьим сердцем? — она снова засмеялась. — Тогда я буду сильнее его.

— Вспомните Писание, — начала я убеждать, — сердца драконов жестки, как нижние жернова. Драконы не способны на любовь! Ими движет только алчность и желание обладать! Вы обманетесь в ваших намерениях!

— Не беспокойтесь обо мне, мой друг, — лицо ее было прекрасным и безмятежным, как у святой с фрески в храме. — Я уверена в своих силах и тверда в намерениях. Ну же! Улыбнитесь! Сейчас мы вернемся в зал, не надо, чтобы кто-то увидел тревогу в ваших глазах.

Я кивнула и принужденно улыбнулась, хотя сердце мое плакало кровавыми слезами.

58. Сердце дракона (часть первая)

Мы отбыли через пару дней, и принцессу под тяжелой фатой проводили в комнату, где раньше ночевала я. Мне очень хотелось поговорить с невестой дракона еще раз, чтобы убедить ее не совершать ошибки, но служанки не допустили меня, пояснив, что перед свадьбой полагается выдерживать пост, сейчас принцесса усиленно молится, поэтому не следует ей мешать.

Прошло еще два дня. Мы с Гидеоном любовались морем, которое сейчас было похоже на игривого котенка, и кормили чаек. Я не рассказала дракону о своих родных, но не смогла промолчать о намерениях принцессы покорить Рихарда ради победы. Он выслушал, но не проникся героизмом Сильванской красавицы. Не проникся он и моим беспокойством за нее.

— Пусть делает, что хочет, — сказал он, забрасывая куски хлеба в самую стаю птиц. — И он, и она.

Ко мне робко приблизилась одна из служанок принцессы и сообщила, что ее высочество желает меня видеть для беседы.

— Пойду, — сказала я, виновато посмотрев на Гидеона.

— Удачи, сестра Виенн, — пошутил он.

Я вошла в комнату принцессы с поклонами и приветствиями. Ее высочество сидела у туалетного столика, набросив на лицо фату и отвернувшись к зеркалу. Служанка оставила нас, забрав подсвечник, и теперь все освещал один-единственный светильник, горевший тускло, красноватым светом.

— Вы хотели видеть меня, госпожа? — спросила я, останавливаясь у порога.