Монашка и дракон

17. За плечом дракона

Вниз я сбежала пораньше, чтобы не рассердить дракона опозданием, и чуть не столкнулась на выходе с Диланом, которому как раз вздумалось подняться.

— Смотри, куда летишь, — сказал он, брезгливо отряхивая камзол в том месте, где наши одежды соприкоснулись.

Я поспешно отступила и поклонилась, пробормотав извинения. Я надеялась, что младший дракон сейчас же уйдет, но он как будто передумал.

— Куда это ты так мчалась, позволь спросить? — поинтересовался он развязно.

— Милорд приказал быть рядом, когда станет принимать просителей, — быстро ответила я. — Позвольте идти, вы же знаете, он не любит ждать.

— Он еще не спустился, так что не опоздаешь, — со смешком заверил меня Дилан. — Итак, мой брат завел себе новую игрушку и теперь никто не смеет тебя ни в чем упрекнуть?

Я посчитала нужным промолчать, чтобы не разозлить младшего дракона еще больше, а он был зол — и глаза горели, и губы кривились, и каждое слово так и источало яд.

— Но что же будет с тобой, когда моего брата не станет? — Дилан призадумался, нарочито грустно покачав головой. — Считаешь, что спряталась за ним, и никто тебя не достанет? Все слышали, как кричала Мелюзина, и только мой брат прячет голову под крыло, как глупый петух, и не хочет видеть опасности. Или… — тут он цепко посмотрел на меня, — это ты убедила его, что крик Мелюзины — язычество, и верить ему грех?

— Уверяю вас, — сказала я спокойно, хотя в душе моей спокойствия не было ни на горошину, — ваш брат достаточно разумен, чтобы не верить приметам и предрассудкам. Это кричала не Мелюзина, господин, это кричала простая смертная женщина.

— Ты еще и провидица? — фыркнул Дилан, почти повторив слова своего старшего брата. — Досто-ойное приобретение, признаю. За пятьсот золотых Ги купил библиотеку, да еще и отряд шаманов-предсказателей. Что ты еще предскажешь? Дождь на завтра?

Наверху послышались шаги, и Дилан с проклятьем скрылся — только плащ метнулся волной. По лестнице и в самом деле спускался милорд Гидеон. Увидев меня, стоявшую у стены, он остался доволен, хотя ничего не сказал. Я заметила, как обозначились смешливые морщинки в уголках его глаз, и он кивнул мне. Я пропустила его вперед и пошла следом, гадая, для чего мне присутствовать во время приема прошений. Дракон решил поразить просителей цитатами из Писания?

Во дворе, в тени стены, было установлено кресло, в котором сразу расположился дракон и велел мне встать за его правым плечом.

— Ты же как-то цитировала Правду короля Рихтера? — спросил он, чуть повернув голову в мою сторону. — Многое помнишь наизусть?

— Почти все, милорд, — ответила я без ложной скромности, начиная догадываться, для чего я здесь.

— Суммы штрафов помнишь? — последовал новый вопрос.

— Помню, милорд.

— Сколько штраф за кражу молочного теленка?

— Три солида, милорд.

— Проверь, — приказал дракон тощему писарю, который расположился за переносным столиком и раскладывал письменные принадлежности. Возле столика грудой лежали свитки, и писарь довольно долго копался в них, выбирая нужный, потом развернул, проследив пальцем строки и старательно шевеля губами — читал про себя.

— Она права, милорд, — сказал он с некоторым удивлением.

— А если свободный человек совершит кражу со взломом и украдет на два денария? — продолжал испытывать мою память Гидеон.

— К выплате подлежит шестьсот денариев или пятнадцать солидов, — ответила я немедленно.

— Проверь, — бросил дракон писарю, и пока тот разыскивал нужный свиток, весело забарабанил пальцами по подлокотнику.

— Она права, — ответил писарь почти с отвращением, найдя и прочитав нужный параграф.

— Так… — маркграф явно придумывал задание посложнее. — А если свободный совершает кражу со взломом и крадет на четыре денария?

Я не смогла сдержать улыбки — таким детским мне показался вопрос:

— Тогда подлежит к уплате тысяча двести денариев или тридцать солидов.

— Чудесно, — дракон несколько раз кивнул и приказал рыцарям, охранявшим место слушаний: — Пригласите первого.

Рассмотрение прошений затянулась далеко за полдень — вереницей шли вилланы, свободные и полусвободные. Одно прошение сменяло другое — кража коровы, потрава лугов, кража охотничьей собаки, причинение увечий, убийство пса, кража коровы… Дракон выслушивал все самолично, внимательно, задавал какие-то вопросы, чтобы установить вину или ее отсутствие, и если решал наказать — вскидывал указательный палец, и я тут же безошибочно называла цену штрафа.

Правда, делала я это без удовольствия. Сумма в три солида — огромна. Называя ее, я заранее сожалела об ответчике — едва ли он сможет найти столько денег. Если только продаст все свое имущество и себя самого, или украдет что-нибудь, чтобы опять попасться.

Наконец, поток просителей закончился, и дракон отпустил писаря и охрану. Обо мне он ничего не сказал, поэтому я продолжала стоять за его правым плечом, не двигаясь с места.

Милорд Гидеон встал, потянувшись, и сказал со смехом:

— Просидишь вот так до полудня — и задница станет каменной!

Я сделала вид, что не расслышала грубости, стряхивая с рукава несуществующие пылинки.