Монашка и дракон

Дракон проявлял огромную выдержку, и со всеми беседовал ровно, выслушивая каждого, но не забывал напомнить, что он вершит правосудие именем короля, поэтому просители обязаны подчиниться, а хотят обжаловать его волю — пусть пишут королю. Я уже убедилась, насколько глубоки были его познания относительно законов, и не переставала удивляться этому. Он прекрасно помнил, какие законы действовали, какие были отменены, и лишь иногда просил писаря что-нибудь уточнить, а за суммой штрафов или цитированием статутов обращался ко мне, хотя, по моему мнению, мог бы прекрасно обойтись без помощников.

После обеда, когда солнце уже висело за Южной башней, а я начала переминаться с ноги на ногу, устав от долгого стояния, появился последний проситель — богатый землевладелец без титула. Он пришел не один, а в сопровождении родственников и слуг. Женщины в богатых траурных платьях плакали навзрыд и падали на колени перед драконом, требуя справедливого суда. Минут пять, если не больше, мы наблюдали эту душераздирающую сцену, после чего узнали суть дела. Господин Фортюне пришел требовать наказания для убийцы брата. Виллан зарубил его топором при свидетелях. Виллана наказали бы своими силами, но вот незадача — он был из деревни, принадлежащей лично милорду Гидеону, и только он мог наказать преступника.

Тут же были представлены свидетели убийства, а также несчастные мать и сестра, оплакивавшие смерть убитого.

— Мой брат был человеком чистой и великой души, — трагически вещал господин Фортюне, — мать и сестра безутешны в своем горе. Посмотрите на них, милорд, — он скорбно повел рукой, и дамы горестно возопили, умоляя наказать жестокого убийцу.

Был здесь и сам жестокий убийца, связанный по рукам, которого волокли слуги господина Фортюне, попутно награждая затрещинами. Следом тянулись родственники виновной стороны — две женщины, одетые бедно, но опрятно. Одна была помоложе, с миловидным, опухшим от слез лицом, вторая держала за руки двух девочек возрастом около шести лет, и смотрела с тупой безучастностью.

— Причину убийства он называл? — спросил дракон, внимательно рассматривая и истца и ответчика.

Господин Фортюне выступил вперед и напыщенно объявил:

— Сказал, что отомстил за поругание своей сестры, вот она, — он презрительно указал на заплаканную женщину. — Но это неправда, милорд. Она жила с моим братом добровольно, и он сразу сказал, что никогда на ней не женится.

— Да кто бы стал жениться на этой шлюхе! Все из-за нее! — закричала мать убитого и бросилась царапать соблазнительнице лицо, но ее оттащили в сторону стражники.

— Требую справедливого наказания, — продолжал тем временем господин Фортюне, разгораясь злобой и яростью все больше. — Повесьте его, милорд. Моему брату было всего двадцать два года.

— Что скажет ответчик? — поинтересовался дракон.

Виллан мрачно молчал.

— Ты его жена? — спросил дракон у женщины с детьми.

Та встрепенулась и сделала шаг вперед, потянув за собой девочек.

— Да, ваша милость, — ответила она, — а это его дочери.

— Есть еще кто-то в семье?

— Нет, милорд, — она обреченно понурилась.

— Твой муж обвиняется в убийстве, что скажешь?

— Он виноват, ваша милость, — ответила она и тихо заплакала.

Дети прижались к ней, прячась за материнскую юбку.

Я смотрела на эту жалкую троицу с сожалением. Дети слишком малы, чтобы работать, мать выглядела болезненной. Что будет с ними, если казнят единственного кормильца?

Виновница трагедии стояла, опустив руки, и слезы снова потекли по ее девичьим, еще округлым щекам. Любила ли она мужчину, который пользовал ее? Или легла с ним покорно, потому что он был богат и влиятелен? Мне подумалось, что дракон тоже размышляет об этом, потому что он поманил пальцем сестру виновного.

— Почему нарушила закон девичьей чести? — спросил он сурово.

Молодая женщина сделала шаг вперед, но не смогла произнести ни слова — тут же упала на колени и расплакалась, уткнувшись в передник.

Я крепко сжала руки, испытывая невероятное желание спросить: а вы спрашивали, милорд, почему две родные сестры решили возлечь с вами? По доброй воле или потому что боялись отказать? И как отец смотрит на позор дочери, которую вы забрали к себе на ложе?

Но моего мнения никто не спрашивал, и я очень сомневалась, что смогу воззвать к совести мужчин. Женщина дала согласие — значит, это она виновата.

— Я не приказывал тебе плакать, — холодно произнес дракон. — Я приказал отвечать.

— Господин Феликс… обещал… жениться… — еле выговорила она между судорожными всхлипами.

— Ложь! — завопили в один голос мать, сестра и брат убитого.

— Он обещал, — повторила вилланка с отчаянием и мукой, рыдая все сильнее. — Простите мою слабость, ваша милость… Но он был самым красивым, самым добрым… Я просила брата не убивать его! Лучше бы я умерла!..

— И в самом деле, так было бы лучше, — прошипел господин Фортюне и взял слово.