Монашка и дракон

Брат что-то пробормотал без особого восторга.

Несомненно, они говорили про Нантиль, и Ингунда с Арнегундой не замедлили презрительно переглянуться.

Третья конкубина между тем спешилась, и слуги тут же забрали ее лошадь. Нантиль коротко поклонилась Ингунде и пошла по направлению к Южной башне, ни на кого не взглянув. Это можно было списать на усталость, но на лице Нантиль горечи было больше, чем усталости. Я проследила взглядом. Отец хотел заговорить с ней, но она покачала головой и ускорила шаг. Сэр Нимберт остался во дворе, развернулся и медленно пошел к охотникам.

Тем временем дракон хвалился добычей, предлагая всем полюбоваться на убитого кабана.

— Какое чудовище! А? — он снял и бросил перчатки. — У него клыки, как два моих пальца!

— Поздравляю с удачной охотой, милорд, — сказала Ингунда чопорно и тут же озабоченно добавила: — Вы потеряли шапку?

— Кто о чем, а баба — о тряпках, — отмахнулся Гидеон и обнял за плечи сэра Нимберта. — Ты видел когда-нибудь такую громадину?!

— Ни разу, — ответил тот вежливо.

— Он чуть не прирезал меня! Твоя дочь всадила ему рогатину под ребра!

Я посмотрела на убитое животное и содрогнулась. Могучее тело висело безвольно, привязанное за лапы. Круглый злой глаз помутнел, и на клыках засохла кровавая пена. Поверженный великан, побежденное чудовище… Почему-то мне стало жаль его.

Он так яростно боролся за свою жизнь, но проиграл.

24. Драконовы законы (часть первая)

Напрасно я опасалась, что дракон будет искать меня вечером после охоты. Я увидела его лишь утром следующего дня, когда все собрались за трапезным столом.

Фрида передала мне приказ тоже явиться к завтраку, и я постаралась прийти раньше всех, но когда спустилась в зал, там уже была Нантиль.

— Охота удалась, — сказала я, пожелав ей доброго утра.

Она ответила на приветствие и кивнула, без особой радости.

— Ты как будто недовольна вчерашним днем, — спросила я осторожно.

— Нет, отчего же? — она открыто посмотрела на меня, показывая, что я ошиблась, и ничто ее не беспокоит. — Удачная охота, ты права.

Повисло неловкое молчание, но я не стала заговаривать с ней, посчитав, что услышала достаточно, и надоедать с расспросами не нужно.

Спустились конкубины, слуги принесли чашки с жареной вепревиной, вареные овощи, хлеб, мед и масло. Гидеон с братом заявились самыми последними, и дракон пребывал в прекрасном настроении, в отличие от Дилана.

— Они уже здесь! — Гидеон так и просиял улыбкой, увидев нас. — Нантиль, вчера я обещал тебе новую лошадь — так она ждет в конюшне. Двухлетка, хорошо объезжена, посмотришь потом. Не понравится — скажи, я возьму другую.

— Благодарю, милорд, — ответила Нантиль, опустив глаза, — я полностью доверяю вашему вкусу.

— И правильно делаешь, потому что он совсем неплох! — дракон подмигнул мне. — Мой вкус.

Он сел за стол и жестом приказал сделать то же самое нам. Я бы не осмелилась, но рядом с Диланом стояла пустая чашка, и лежали столовые приборы — явно для меня. Я постаралась немного сдвинуть стул в сторону, если вдруг брату дракона вздумается снова хлопать по столешнице.

Милорд Гидеон с аппетитом поедал жаренную вепревину и в десятый раз пересказывал подробности вчерашней охоты, превознося смелость и ловкость Нантиль. Я обвела взглядом слуг и сотрапезников — восторгов дракона не разделял никто. Дилан изредка отвечал что-то вроде: «о, да», «угу» или «так все и было». А конкубины и вовсе молчали, и, судя по похоронному виду, Нантиль вовсе не радовала подаренная лошадь. Я приписала это зависти Ингунды и ее сестры. Вряд ли к бедняжке Нантиль переменится отношение с их стороны, если господин выделяет ее.

— Ешь получше, Виенн, — сказал вдруг дракон, и я от неожиданности вздрогнула и уронила ложку. Он засмеялся: — Чего ты испугалась, монашка? Наедайся, у нас сегодня комариная туча просителей. Просидим до вечера.

— Да, милорд, — ответила я сдержанно.

Рассмотрение жалоб началось, как обычно. Сегодня дракон принимал знатных господ, и прошения их были другого характера. Один жаловался, что портной обманул его, пошив мантию не из шкурок крота, как было договорено, а из шкурок черных котят. Второй предъявил грамоты на опекунство некой девицы, за которой давали хорошее приданое, и просил подтвердить его право подыскать ей жениха в обход тетки, у которой девица жила с малолетства. Благородных господ было меньше, чем просителей-простолюдинов, но мороки с ними выходило больше. Суть дела они излагали медленно и витиевато, долго спорили по малейшим пустякам и не желали принимать решение дракона, вспоминая поправки и статуты, пытаясь подтвердить свою правоту.