Монашка и дракон

Дилан почти неотлучно находился при брате и больше меня не задирал, хотя мира между нами не было, судя по взглядам, которые он бросал на меня время от времени. Ингунда оказалась верна слову и прислала ко мне молоденькую служанку, которой я объяснила, как разводить порошок сурьмы маслом и менять оттенок краски, добавляя малахит. Старшие конкубины отныне ходили с накрашенными глазами, но отношения ко мне не переменили и обращались так же высокомерно, как и прежде. Нантиль разговаривала со мной безбоязненно, и несколько раз брала с собой, когда навещала отца. Сэр Нимберт держался отчужденно, но был неизменно вежлив и даже соизволил поговорить со мной о лекарственных травах, в которых хорошо разбирался. При мне он готовил мятную настойку для Ингунды — она жаловалась на головные боли, и делал мазь из синих цветов растения с забавным названием «ножка жаворонка» от боли в суставах. Но когда я спросила, делает ли он лекарственные снадобья для дракона, ответил, что милорд здоров, как бык, и лекарства не пользует.

Слуги в замке, поначалу дичившиеся меня, вскоре осмелели и начали обращаться с просьбами составить письмо или разъяснить тот или иной статут королевских законов. По мере возможности я старалась помочь каждому, и была одинаково уважительна и к помощнице экономки, и к младшему повару.

Мы пережили еще две бурных ночи в компании с Арнегундой, во время которых я пыталась спать, спрятав голову под подушку, и еще одну субботу, после которой дракон показался только вечером воскресенья — бледный и мрачный, как после сильного похмелья. Но уже на следующий день силы вернулись к нему, и он вознамерился устроить охоту на кабанов. Дилан был недоволен, хотя возражать открыто не осмелился. Зато я услышала, как он кричал на ловчего, приказывая, чтобы собак и людей взяли в два раза больше.

Вечером вторника милорд Гидеон захотел сыграть в шахматы, и мы засиделись за полночь. Он предлагал расположиться на кровати, но я предпочла табуретку, потому что наедине с ним, а тем более так близко, чувствовала себя, как заяц, решивший по-дружески выпить с волком. К тому же, после драконьих забав с Арнегундой я не могла даже прикоснуться к его постели. Но самого милорда такие тонкости не волновали. Он развалился на подушках и не испытывал ни малейшей неловкости.

Сначала я хитрила и незаметно поддавалась, но вскоре пожалела об этом, потому что недооценила противника, и вынуждена была защищаться по-настоящему, чтобы не проиграть на шестом ходу.

— Ты прижилась в замке? — спросил он, переставляя офицера.

— Вы очень добры, что интересуетесь, — сказала я, защищая королеву пешкой.

— Но ты не ответила, — забирая мою пешку, он коснулся моих пальцев, и я тут же убрала руку. Он заметил, но ничего не сказал.

— Все хорошо, милорд, — я передвинула ладью, угрожая шахом, и дракон задумался.

Я не торопила его с ходом, и мы молчали около четверти часа, после чего мой противник выдвинул на защиту второго офицера. Теперь подумать пришлось мне.

— Какого цвета твои волосы, Виенн? — спросил вдруг дракон.

— Что? — я вскинула на него глаза.

Он смотрел с усмешкой, подперев рукой голову.

— Ты все время прячешь волосы, а мне интересно — какого они цвета.

Я передернула плечами — разговор переставал мне нравиться, и ответила небрежно, делая ход королевой:

— Обыкновенные, серые.

— Покажи? — предложил дракон, передвигая коня. — Сними платок?

— Нет, — ответила я тотчас.

— Почему? — протянул он лениво.

— Потому что не хочу.

Наши взгляды встретились над шахматной доской.

Драконьи глаза загорелись уже знакомым мне огнем.

— Боюсь, буду настаивать, Виенн, — сказал он, понизив голос.

Сердце мое заколотилось. Отказать резко? Кто знает, не захочет ли он тогда сорвать с меня платок насильно. Снять платок самой? Но не будет ли это шагом к моему падению? В книгах опытные соблазнительницы действовали именно так — снимали платок, перчатку или шейную ленту, и это распаляло мужчин сильнее, чем открытая нагота. Не будет ли это знаком, что расставшись с платком я уже готова расстаться и с остальной одеждой?

Молчание затягивалось.

— Виенн? — повторил дракон, и не дождавшись ответа медленно сел, подбираясь ко мне. — Ну же, я хочу посмотреть…

И тут ночь разорвал женский надсадный вопль. Крик, полный ярости, тоски и злости прокатился над замком и резко оборвался.

[1] Быстрый танец времен средневековья

23. Охота начинается

Дракон сорвался с места так стремительно, что меня обдало ветром.

— Запрись! — крикнул он уже от порога.

Я услышала, как он промчался по коридору, и только тогда вскочила с табуретки.

Запереться? И ждать в неведении?

Женский крик все еще звучал в моей голове — полный боли, злобы, муки. Кому же настолько плохо под сводами этого замка, что душа стонет так страшно?!

Сначала я хотела взять свечу, но передумала. Со свечой легче пропустить того, кто захочет остаться скрытым, и легче выдать себя. Я вышла в коридор и пошла в ту сторону, куда убежал дракон. Как и в первый раз, внизу были слышны взволнованные голоса слуг, но я пошла не вниз, а поднялась по лестнице на верхние ярусы.