Монашка и дракон

Зато милорд Гидеон был доволен. Он хлопал громче слуг, а потом поманил Нантиль пальцем. Та подошла на негнущихся ногах, и дракон, поднявшись из кресла, приобнял ее за плечи, нашептывая. При этом, смотрел он почему-то на меня, и я невольно сделала несколько шагов вперед, услышав окончание фразы:

— …хочешь или нет?

Нантиль забормотала в ответ что-то непонятное, и дракон отпустил ее, рассеянно кивнув. Она вынырнула из-под его руки и исчезла, а он подошел ко мне, оттеснив Фриду, которая взахлеб рвалась обсудить жизнь апельсиновой принцессы.

Такое внимание не укрылось ни от кого, и слуги поспешили оставить зал, а следом за ними направились конкубины и брат дракона. Дилан уходил медленно, постоянно оглядываясь — наверное, надеялся, что дракон остановит его, но милорд Гидеон пожелал увидеть кукол и, посмеиваясь, увлеченно вертел вырезанную кожу на ивовых палочках, позабыв о брате.

Пока он разглядывал кукол, я стояла рядом, наблюдая за ним. Лицо его перестало быть грозным и сейчас было по-мальчишески веселым. Никогда раньше я не могла бы подумать, что у страшных драконов могут быть такие лица. Но он стоял рядом со мной и дурачился, щелкая по носу злую колдунью.

— Занятное представление, — сказал он, положив куклу и сев прямо на стол, на котором мы установили светильники и раскладывали фигурки. — Благодарю, что развеселила. Иначе жизнь в этом болоте была бы совсем отвратительна.

— Болоте, милорд? — не поняла я.

— Разве ты не считаешь этот замок болотом?

Я промолчала, потому что сомневалась, что имею право говорить так о чужом доме.

— Откуда такая идея? — спросил дракон, поднимая за корону Принцессу-Апельсин.

— В доме моего отца часто устраивали подобные представления, — я пожала плечами, погладив голубя на палочке.

— Я не про театр теней, я про сказку. Нарочно выбрала этот сюжет? Намекнула, что если выбрал женщину, то будь верен только ей?

— Нет, милорд. Сказка была выбрана без тайных намеков. Но я рада, если вы извлекли какой-то полезный урок для себя.

— Так я и поверил тебе, врунишка! — фыркнул он. — Ну а про то, что апельсин — символ наслаждения, ты тоже не знала? Принцесса-Наслаждение! Отлично звучит, не находишь?

— О-о… даже не подумала об этом… — я смешалась, а дракон отложил фигурку и взял меня за руку. Взял очень осторожно, словно боялся, что я вырвусь.

Но я не стала вырываться, а только вопросительно посмотрела на него.

— Просто хочу еще раз поблагодарить, — объяснил он и поднес мою руку к губам, поцеловав костяшки пальцев.

— Это совершенно лишнее, — сказала я почти шепотом, потому что в тот самый момент, когда его губы коснулись моей руки, он поглядел мне в глаза, и я почувствовала, как коленки задрожали, но вовсе не от страха.

Мы находились в полутемном зале совсем одни, и два светильника, повернутые к натянутой простыне, бросали свет в другую сторону. Это было к лучшему, потому что я покраснела, и не хотела, чтобы дракон это заметил.

— Я устроила представление не ради вашей благодарности, — медленно произнесла я, выскальзывая пальцами из руки дракона.

Он не стал меня удерживать, и я отошла на несколько шагов, сделав вид, что намерена собрать кукол.

— Ради чего же? — спросил он, спрыгивая со стола и следуя за мной.

— Чтобы позабавиться, — засмеялась я, скрывая смущение. — Чтобы развлечь всех обитателей Гранд-Мелюз.

— Всех? — он встал за моей спиной, приблизившись настолько, что я ощутила его горячее дыханье на щеке. Совсем как тогда, когда он заставил меня читать Писание, отправив полуголую Арнегунду в постель. — Разве ты не сделала это только ради меня? Чтобы меня развлечь, чтобы избавить от скуки… — голос его понизился до шепота, и я задрожала — такую греховную сладость он обещал. — Виенн… А, черт, я теперь боюсь даже лишний раз посмотреть на тебя, чтобы не испугать, — и он тут же отступил, отойдя от меня подальше.

— Я рада, что вы исправляетесь, милорд, — сказала я, укладывая кукол в плоскую корзину. — Только не пытайтесь увидеть в моих поступках то, чего нет.

— Значит, я тебе настолько безразличен?

Обернувшись к нему, я несколько секунд смотрела в его красивое смуглое лицо, а потом медленно произнесла:

— Нет, не безразличен.

— Виенн… — он шагнул ко мне так стремительно, что я едва успела упереться ладонями ему в грудь, чтобы остановить.

Грудь была широкая и твердая, как доска. Не так давно я прикасалась к ней безо всяких покровов. Воспоминания об этом смущали и волновали, и я тут же убрала руки и даже спрятала их за спину. Подальше от искушения.

— Вот вы опять что-то придумываете, — поругала я дракона.

Он был так явно разочарован, что я не удержалась от смеха.

— Потешаешься? — спросил он, но совсем не грозно.