Монашка и дракон

— Убить? Меня? — спросил он бархатисто, тихо, склоняясь ко мне. — Да кто из людей на это осмелится? Посмотри, — он поймал мою руку и прижал к своей щеке, — на мне все заживает почти сразу.

И правда, на его лице я уже не увидела синяков и царапин. Кожа была гладкой, без единого шрама.

— Тому, кто захочет меня убить, придется потрудиться, — продолжал он, не отпуская мою руку. — Но если меня вздумаешь убить ты, то я даже не стану сопротивляться…

Его голос обволакивал, окутывал, как бархат и туман — нежно, мягко, и невозможно было освободиться из этого плена.

— Но ты ведь не хочешь меня убивать? Не хочешь, Виенн?

Я возмущенно посмотрела на него, и он сам ответил:

— Нет, конечно же, нет. Разве могут эти глаза принадлежать убийце? Злобному существу? Они зеленые, глубокие, непокорные, как море, но не жестокие. И такие же беспокойные. Ты беспокоишься обо мне? О чудовище? О захватчике?

Это было настоящим наваждением. Краем сознания я понимала, что он соблазняет меня, и что он близок к цели, но у меня не было сил противиться его голосу, взгляду, прикосновениям. Словно я пила смертельный яд, но такой сладкий, что невозможно было оторваться. А Гидеон уже обнял меня за талию, прижимая к себе — красивый и опасный, красивый и ядовитый… А потом потянулся к моим губам.

— Милорд… — робко раздалось от порога, и наваждение пропало.

Я отшатнулась, и дракон не успел меня удержать, схватив вместо меня пустоту. В дверях стояла Нантиль — смущенная, испуганная, мы и не заметили, как она открыла дверь и вошла.

— Что тебе надо? — спросил дракон, едва не подрыкивая.

Нантиль поняла его ярость и попятилась, прижимая руки к груди.

— Простите, милорд… простите… — лепетала она, перебегая взглядом с дракона на меня и обратно. — Госпожа Ингунда велела передать вам…

— Ингунда подождет до завтра! — заявил Гидеон и в два шага оказался возле двери. Он схватил Нантиль за плечо и развернул лицом в коридор. — Передай, чтобы никто не смел меня беспокоить. Поняла?

— Приехала ваша жена, милорд! — воскликнула Нантиль, и дракон тут же отпустил ее. Младшая конкубина оглянулась, втянув голову в плечи, и добавила тише: — Приехала миледи и желает вас видеть.

42. Морская волна (часть первая)

Жена?!

Сначала я подумала, что ослышалась. Но дракон с чувством выругался, взъерошил волосы на затылке, посмотрел на меня и тут же отвел глаза.

— Жена? — спросила я и не узнала своего голоса, таким он оказался далеким и безжизненным. — Вы женаты, милорд?

— Понятия не имею, для чего Маризанда[1] притащилась, — буркнул он.

Маризанда. Имя звучало сильно, раскатисто, как волна, ударившаяся в гранитный берег. И я сразу представила красавицу — благородную и надменную. Маризанда де Венатур. Имя тоже красивое и благородное.

— Скажи, сейчас приду, — велел дракон младшей конкубине, и Нантиль не заставила себя упрашивать — тут же скрылась в темноте коридора. — Я уже отправил королю документы на развод, — сказал Гидеон, хотя я ни о чем не спрашивала. — Он не откажет. От нее все равно нет толку — ни детей, ни удовольствия.

— Вы жестоки, — только и смогла произнести я.

— С такими бабами можно только так, — сказал он, как отрезал. — Лучше не выходи, посиди в комнате.

— Ставите цитатник на полку? — холодно спросила я. Дурман страсти словно сняло рукой. Я чувствовала себя обманутой. Одно дело — конкубины, женщины без обязательств, и совсем другое — жена, брак с которой освящен небесами. Хотя… почему обманутой? Опомнись, Виенн! Никто ничего тебе и не обещал. Это ты поддалась слабости и чуть не погибла. А теперь тебе лучше не показываться на глаза законной супруге, потому что… потому что… А почему бы мне прятаться? Разве я сделала что-то плохое?

Наверное, все это отразилось на моем лице, потому что дракон посчитал нужным объясниться:

— Маризанда — не самая приятна особа. Она любит изводить всех. Я узнаю, что ей нужно и сразу же выпровожу.

— Выпроводите из ее же собственного дома?

— Это мой дом, — сказал он. — Развод с Маризандой — дело решенное, ты здесь ни при чем.

— Даже не приписывала себе подобного подвига, — заверила я его.

Он уже шел к двери, но при моих словах резко развернулся:

— Виенн.

— Да, милорд?

— Не принимай все это близко к сердцу, — сказал он, помявшись.

— Не надо извиняться, — я поправила платок, который он пару минут назад едва не стащил, стараясь казаться невозмутимой. — Вы ни в чем не виноваты. Три конкубины и жена — то, что надо благородному мужчине и рыцарю. Мне достаточно роли Цитатника. Пойду на полку, что вы мне отвели. То есть, простите, в спальню.

Я хотела выйти из комнаты первая, но дракон не позволил. Притиснул к стене и, несмотря на мое сопротивление, сжал в ладонях мое лицо, заставляя смотреть в глаза.

— Не делай никаких поспешных выводов, монашенка, — сказал он. — Просто дай время, и в этот замок вернется спокойствие.

— Кто я такая, чтобы делать какие-то выводы и беспокоиться, если милорд спокоен? — ответила я.

— Виенн, — дракон отпустил меня и поморщился. — Не говори со мной так… Иначе… иначе… — он замолчал, задумавшись.