Монастырь (СИ)

А голова кружилась, хотелось откинуться назад, открывая кожу на шее для новых поцелуев. Травник положил ладонь на затылок инквизитора, проводя по волосам... Чуть потянул, разрывая поцелуй:

- А если не умрете? Что будет?

– Давай это проверим, – Паоло вновь потянулся к губам травника. Микаэль прикрыл глаза, опять неудержимо краснея. А потом шало улыбнулся, целуя инквизитора в уголок губ и легонько проводя пальцами по шее. – У меня коленки дрожат. И если вы меня сейчас не отпустите и ... продолжите проверять... боюсь, я окажусь у ваших ног – притом буквально. – В тебе поднимается желание... упасть на колени и покаяться, сын мой? – горячий шепот прямо по коже шеи, вперемешку с поцелуями и влажными касаниями языка. – Это похвально, мой мальчик, – ткань рубахи поползла с плеча травника, уступая место губам инквизитора. – Я люблю... глубокое... очень глубокое... – легкая боль от укуса, – покаяние... – А я... все еще.... в сомнениях... сколь... глубоко... мое желание .... каяться... Травник вздрогнул, когда мужчина потянул рубаху с его плеча, а потом и вовсе резко выбросил вперед левую руку, упираясь ладонью в грудь Паоло и словно ставя между ними преграду. Легкая боль немного отрезвила, позволяя вновь начать думать. Поцелуи то голову кружили, а вот того, что явно будет после них, Микаэль еще не пробовал. И совсем не был уверен, что попробовать желает. Монах опустил голову, пряча полыхающее лицо за русыми прядями и глухо говоря: – Я... Лучше будет мне уйти.... Паоло накрыл рукой ладонь травника на своей груди, провел вдоль длинных тонких пальцев, чуть задержавшись в ямках между выпирающими косточками, пробежал ласкающим дождиком до запястья, нежно погладил чувствительную тыльную сторону, там, где выступали синие венки. – Уходи... я много раз сказал, что не держу тебя... – И верно – не держите... А прикосновения дарили негу, обжигали, словно угольки... Манили сладостью губы... И стоило глаза закрыть – как под веками начинали плясать яркие звездочки. Микаэль медленно вдохнул, а потом выдохнул... Травник решался – рискнуть ли? Микаэль, потянул ворот рубашки, распахивая его еще сильнее, а потом, ухватившись двумя руками за край, рубашку снял, опять вздрагивая от холодного шелка рассыпавшихся по голой спине волос. Чуть отступил – так, что б стоять близко-близко, но уже не касаться, и замер, задумчиво и чуть лукаво глядя в серые глаза инквизитора. Паоло шумно выдохнул... Кажется, он дыхание задержал, пока травник стягивал рубашку. Он был великолепен – стройное, гибкое тело и в тоже время сильное, под светлой кожей угадывались жилистые мускулы. А золотистый водопад длинных волос так и манил к нему прикоснуться. Инквизитор застыл почти на две минуты, любуясь, затаив дыхание. – Ты прямо так собрался... уходить? – чуть севшим голосом спросил Паоло. – А я ухожу? Разве что Вы меня гоните уже...

Микаэль не торопился подходить. Дыхание сбилось, сердце колотилось неистово. Травник рассматривал инквизитора не таясь почти ощутимо скользя взглядом ясных глаз по чертам лица, по крепкому, сильному стану – изучая, запоминая, и – да чего уж там таить, откровенно любуясь.