Монгольские мифы

Тогда Архан-Шудхэр в сердцах воткнул в землю свой посох, и из проделанной им ямки наружу поползли различные насекомые. Спохватившись, Эсэгэ-Малаан тэнгри заткнул эту дыру тлеющей головешкой, чем предотвратил появление насекомых на земле»[168].

Ситуация, описанная в бурятском варианте мифа, развита в алтайском варианте, в котором Эрлэг, как участник сотворения, просит у богини Улгэн свою долю сотворенной Земли. Та сначала не хотела ему ничего давать, потом разрешила взять ему пядь земли на кончик его посоха. Рассерженный Эрлэг проткнул землю своим посохом и через образовавшееся отверстие исчез под землей. В алтайском варианте мифа кажущееся несправедливым распределение Земли оправдывается только намеком на злоумышленность Эрлэга.

Во всех вариантах монгольского мифа о сотворении мира логично и ясно растолковывается, что Земля принадлежит Первотворцам Мира, а преисподняя — Эрлэгу. При этом подземное царство противопоставляется земной жизни, где обитают только красивые, светлые существа. Наоборот, существа, живущие в преисподней, где господствует вечная тьма, вызывают ужас и страх. Таким образом, представление первобытных людей о подземной и земной жизни объективно отражает явления живой природы. Но персонификация и олицетворение Первопредка и Творца Мира или его врага — Разрушителя жизни — естественно, имеют фантастический характер. Их божественный или демонический образ присущ мифологическому мышлению кочевников-монголов той далекой эпохи.

Еще раз о Первотворце Мира

Помимо сюжета монгольского мифа о сотворении мира, согласно которому Первотворец сотворяет его, достав со дна океана с помощью героя-ныряльщика горсть земли, существует и другой мотив, по которому Первотворец Мира Шагжамуни[169] получает горсть земли от Всеведущего Владыки Хана Хурмасты[170], стреляет из лука в черепаху и превращает ее в опору сотворенной Земли.

Миф со вторым мотивом начинается с индийских и буддистских мифологических понятий и представлений о Калпах[171]:

«Прежде чем возникли Небо и Земля, существовала Калпа, после которой наступила новая Калпа. Владыку третьей Калпы звали Шагжамуни. Шагжамуни долго находился в Пещере созерцания, а когда он поднялся и вышел, то Калпа уже прошла. Как владыка будущей Калпы, он радовался, но и грустил оттого, что Калпы так быстро проходят. В то время он еще не принял обет гэлэна[172].

Его Великий Учитель, Таван Номын эзэн (Владыка пяти законов), во время собрания божеств-тэнгриев в первой Калпе назначил Шагжамуни владыкой грядущей Калпы. Шагжамуни вспомнил об этом и пришел к нему.

Великий Учитель спросил Шагжамуни:

— Почему ты так долго не появлялся в эти годы?

Он ответил:

— О! Великий Учитель! Вам известно, что я находился в пещере созерцания, откуда выхожу лишь один раз в течение Калпы. Вот поэтому я и вышел только теперь.

— Да, да! Все это мне известно, — сказал Учитель. — Так проходи же в мою обитель!

Когда они вошли в пещеру и прошли три ее отсека, Шагжамуни почувствовал страх, у него дрогнуло сердце, и он не мог дальше идти.

Учитель ему объяснил причину его состояния:

— Так и должно было быть. Ведь ты оставался бессмертным в течение трех Калп. Всему есть свой предел.

Тогда Шагжамуни спросил:

— Сколько в пещере отсеков?

— Семь, — ответил Учитель.

— А в котором вы сами находитесь? — поинтересовался Шагжамуни.

— В последнем, седьмом, — сказал Учитель…»[173].