Монохромный человек (СИ)

— Ну, что. — плотоядно и зловеще улыбаясь проговорил Пахоменко.

Он подошел ко мне так близко, что я ощущала исходящий от него кисло-соленый, тошнотворный запах пота.

И злость. Мстительную, оскалившуюся злость.

— Иди сюда…

— Нет! — вскрикнула я отчаянно и замотала головой.

По моим щекам заструились слезы страха.

Я не могла принять происходящее. Не могла с этим смириться. Не могла… Не хотела… Этого не может произойти… не должно… нет… нет…

— П-пожалуйста… — с отчаянной мольбой пролепетала я. — П-пожалуйста… н-не надо… н-не надо…

— Надо, дрянь, надо. — прошипел Пахоменко.

Я выставила вперёд дрожащие ладони.

— П-пожалуйста… — закрываясь руками всхлипнула я.

— Заткнись, овца писклявая! — снова рявкнул на меня Пахоменко.

Он хлестнул меня по рукам. Я вскрикнула. Он поймал меня з волосы, и рывком дернул к себе.

Я закричала от боли. Упала на колени, на четвереньки.

Пахоменко потянул мои волосы вниз, стоя на четвереньках, я наклонила голову вниз.

Саднящая боль жгла кожу голову под волосами. Я скривившись, плача, уперлась ладонями в холодный пол.

— Подержи её. — сказал Пахоменко.

— С радостью. — хмыкнул Ерохин.

Затем я услышала тихое позвякивание.

Что это? Что они делают?

Затем я поняла, что это звенит пряжка ремня на мужских брюках.

Я дернулась было назад. Но Ерохин держал крепко.

— Тихо, тихо, кобылка. — посмеиваясь проговорил он.

— Не надо! Пожалуйста! Перестаньте! Не надо! Не надо! — с ужасом и слезами закричала я. — Стойте… п-пожалуйста…

Я готова была предложить им все, что угодно, лишь бы только они оставили меня в покое.

— Я м-могу дать в-вам денег… — рыдая, с дрожью в голосе проговорила я. — Только не делайте этого… Не надо…

— Рот зарой! Свои деньги засунешь себе поглубже. — грубо ответил Пахоменко.

Я почувствовала, как его руки взялись за мои шорты.

Я изо всех попыталась лягнуть его левой ногой. Но он только посмеялся, и тут же больно прижал мои ноги к полу.

— Слушай, кроха, не будешь дергаться все быстрее закончится. — проговорил надо мной голос Пахоменко.

— И может не так больно будет. — добавил удерживающий меня за волосы Ерохин.

Это не может быть! Не может… не должно…

Я задыхалась от ужаса, хватала ртом воздух и не верила, что это происходит на самом деле.

Нет. Нет. Нет!!! Не со мной… Это не может происходить со мной… Так должно быть!.. Нет!.. Господи, нет!.. Пожалуйста…

Пахоменко начал расстегивать мои шорты.

Я закричала, из последних сил пытаясь вырваться. Но куда там, когда тебя удерживают два здоровых мужика.

Они только посмеялись.

— Ты смотри какая буйная кобылка. — хохотнул Пахоменко.

Его сухая ладонь заскользила по моей правой ноге, вверх от колена и почти добралась до ягодицы.

Меня передернуло от невыносимого отвращения!

Я скривилась, до боли сжала зубы. Горячие слезы стекали по лицу, я чувствовала соленый вкус страха и обиды на своих губах.

Я крепко зажмурилась. Я старалась не слушать голоса двух насильников. Единственное чего я хотела-это оказаться далеко… Как можно дальше от них.

— Пожалуйста… — разомкнув зубы слабо прошептала я.

Я чувствовала, как Ерохин начал снимать с меня шорты.

Чувствовала, как одежда сползает с меня. Они обсуждали как именно будут делать это. Обсуждали, как будут насиловать меня.

Я старалась не слушать их. Я хотела, чтобы они замолчали. И чтобы все это вдруг оказалось одним из многих моих видений.

— Пожалуйста… — как заклинание или мольбу, почти беззвучно прошептала я.

И видимо кто-то там наверху, над нами все-таки есть. Потому, что я услышала шаги, а затем гневный голос:

— Ах вы пи***асы! Я же вам сейчас головы разобью! А ну отвалили от неё, мразота!

Мирон. Это был Мирон.

Я вздрогнула, дернулась. Попробовала подняться, но меня все ещё крепко держали.

— Ты откуда взялся, пацан? — насмешливо бросил Ерохин.

— Слышь, малец. — хмыкнул Пахоменко. — Убери свою дубинку и проваливай. Тебе здесь нечего делать.

Вместо ответа я услышала быстрые удары ног по полу. Как будто кто-то бежал. Это Мирон! Мирон бежит сюда!

Он выкрикнул грязное ругательство.

— Э да ты че!.. — воскликнул Ерохин и его голос дрогнул.

Затем я услышала мягкий, но сочный и звучный звук удар. Затем ещё один. Более гулкий. Ерохин вскрикнул.

По моему лицу скользнуло дуновение воздуха.

Рука Ерохина больше удерживала мои волосы.

А Пахоменко не придавливал меня к полу весом своего тела.

Я не смело приподнялась и уставилась на разворачивавшуюся передо мной сцену.

Двое мужчин пятились от Мирона. А тот, вооружившись моей битой яростно размахивал ею.

На моих глазах Мирон с силой врезал битой по колену Ерохина.

Тот выкрикнул ругательство. В следующий миг Мирон с яростью обрушил биту на спину мужчины.

Я вздрогнула, и боязливо скривилась. Закрыла глаза.

Удар был жестокий. Мощный. Свирепый.

Наверняка Ерохин получил серьезную травму.

В подтверждение моих слов Ерохин закричал.

Я открыла глаза. Мужчина лежал на полу и кричал от боли.

А Мирон набросился с битой на Пахоменко.

Тот, оскалившись отбивался гаечным ключом. Я увидела, как он задел Мирона по плечу и достал до лица.

Мирон пошатнулся, отступил. Пахоменко занес руку для удара.

— Су**ныш! — выругался он. — Да я же тебя размажу!!!