Монологи и диалоги о постмодерне и постмодернизме

Очевиден и одновременно парадоксален тот факт, что тоталитарный режим в своем развитии постепенно отлучает от рычагов власти книжных людей, добивавшихся воплощения в жизнь своих идей. С точки зрения неоконсерваторов, это происходит потому, что интеллектуалы, хотя и презирают моральные нормы, все же несут в себе некоторый нравственный потенциал, связанный прежде всего с их представлениями о будущем социальном устройстве. Несовместимость тоталитаризма с образом благодатного и справедливого будущего, воспетого интеллектуалами, толкает их к критике существующих порядков, что в тоталитарной системе равносильно гибели. Поэтому к власти приходят худшие. Государство призывает их к террору, насилию и подавлению оппозиции в любых формах, что является для них не кратковременным прологом на пути к построению рая на земле, а просто нормой жизни. И, не отягощенные ни нравственностью, ни умом, худшие в конкуренции друг с другом осуществляют управление тоталитарным обществом.

CONTRA

Все высказанные выше соображения сами по себе не вызывают принципиальных возражений. При этом безо всякого труда можно продолжить примеры, наглядно иллюстрирующие бесконечность мира и проблематичность его познания. Самым известным является принцип «познавательной скромности», наиболее часто приписываемый древнегреческому философу Сократу (469–399 гг. до н. э.): «Я знаю только то, что ничего не знаю [но другие не знают и этого]». Идентичные сократовским мысли высказывали и многие другие авторитеты на всем протяжении интеллектуальной истории человечества: основатели религий – Лао-Цзы, Конфуций и апостол Павел; философы – Протагор и Н. Кузанский, И. Кант и Б. Рассел, В. Розанов и Д. Андреев; ученые-«общественники» – В. Парето и К. Поппер; ученые-«естественники» – Дж. Бруно и Ч. Дарвин, литераторы – У. Шекспир, Л. Толстой, О. Уайльд.

Приведем только две произвольно подобранные иллюстрации агностицизма авторов XX века. Первая принадлежит Даниилу Данину, советско-российскому популяризатору науки, специально занимавшемуся ее историей и ее парадоксами. Он продолжает сократовскую линию о том, что с увеличением круга знания увеличивается «поверхность» его соприкосновения с внешним миром незнания. Кроме того, по Данину, научное открытие одновременно и уменьшает, и увеличивает область неизвестного, поскольку восхождение на вершины знания открывает исследователю все больше новых неизведанных земель, изначально лежащих за горизонтом[77].

Второй иллюстрацией будет фрагмент текста Ромена Гари, французского писателя и дипломата, который, насколько нам известно, наукой не занимался. «…Мерзавка – богиня абсолютных истин, этакая казачка, попирающая груду трупов, с хлыстом в руке, в меховой шапке, надвинутой на глаза, и с хохочущей гримасой. Эта наша старая госпожа и хозяйка, она так давно распоряжается нашей судьбой, что стала богатой и почитаемой. Всякий раз, когда она убивает, мучит или подавляет во имя абсолютных истин – религиозных, политических или моральных, – половина человечества в умилении лижет ей сапоги; это ее очень забавляет, ведь она-то отлично знает, что абсолютных истин не существует, что они – только средство, чтобы вести нас к рабству.»[78]

Выше речь уже шла о том, что утверждение «истин» в идеологии и политике часто приводит к разрушительным социальным конфликтам, господству одних групп и рабству других. Последнее бывает и в экспериментальной науке. Вспомним хотя бы временную победу «лысенковщины» над буржуазным вейсманизмом-морганизмом в советской генетике. Но бывает и так, что «истина», вошедшая в моду, делает рабами почти всех. Тот же Р. Гари так описывает нездоровую моду на фрейдизм (в котором в частности есть положение об амбивалентной направленности чувств) во Франции 1930-х годов. «Эти умники (психоаналитики. – Авт.) доходчиво объяснили мне, что если вас сильно тянет к женщинам, то на самом деле вы – тайный гомосексуалист; если интимный контакт с мужчиной вызывает у вас отвращение, …то вы в зачатке любитель этого, и, наконец, следуя и дальше их железной логике, если контакт с трупом глубоко отвратителен вам, то подсознательно вы склонны к некрофилии… В наше время психоанализ, как и все идеи, приобретает нелепую тоталитарную форму, пытаясь заключить вас в оковы своих собственных извращений. Он заполонил умы маниакальными идеями, ловко завуалировав их семантическим жаргоном, который… привлекает клиентуру методом запугивания и психологического шантажа, подобно американским рэкетирам, навязывающим вам свою протекцию.»[79]