Монстр в ее постели

– Не думаю, что он серьезно. Он боится этого не меньше тебя. Каждый по-своему справляется со страхом. Кто-то старается о нем не думать, кто-то идет ему навстречу, а кому-то нужно получать подтверждение, что бояться нечего. Он ребенок, а не дурачок. Нет смысла скрывать от него все плохое, что происходит. Надо делать союзником.

– И откуда ты такой умный, – улыбается она.

Я не умный. Был бы умным, не сел бы.

Наутро, по сложившейся традиции, завтрак. Я бы предпочел блины, но, кажется, мы еще не настолько раскурили трубку мира, чтобы повторять опыт. У нас есть сыр и пара яиц, так что на завтрак – что-то типа хачапури. Я долго смотрю, как Богданова стоит у плиты, замешивая тесто, и даже почти решаюсь начать приставать. Она вздрагивает, когда я приближаюсь, просовывая ладонь под футболку, к животу.

– Да-а-аш… а я не могу новую пасту открыть!

– Да твою же мать, – ругаюсь я сквозь зубы. – Это всегда так в семьях с детьми?

– Не знаю, я никогда не жила в такой семье.

– Пойдешь со мной на форум? – вдруг вырывается у меня.

– Куда? – Богданова замирает над тертым сыром.

В сложившуюся концепцию вынужденного мирного сосуществования не ложится совместный поход на какой-то там форум. Но мне думается, появиться в старой среде с симпатичной девчонкой – отличный способ утереть всем нос и сместить вектор обсуждения в сторону моей жизни после тюрьмы а не во время.

– Айти форум. Что-то типа ярмарки. Круглые столы, конференции, доклады, презентации и так далее. Заказчики ищут исполнителей и наоборот. Все общаются, бухают, сплетничают.

– И что, там обязательно нужно приходить парами? Это айтишный ковчег?

– Там много вариантов развеяться и в неформальной обстановке поработать.

– Я ничего не смыслю в айти.

– Зато ты красивая.

– И что я там буду делать?

– Ходить со мной, здороваться со всеми, пить шампанское, тырить брендированные блокнотики.

– Это что, свидание?

– Это… какой ответ тебя устроит?

– Мы не можем ходить на свидания. Мы – соседи, которые друг друга ненавидят. Ты вломился в мой дом, всех тут запугал, а теперь хочешь, чтобы я пошла с тобой на какой-то форум?

– Тебе есть что надеть?

– Есть черное платье.

– Вот видишь, ты уже согласна.

– А Ваню куда?

– Ване почти восемь, он посидит один дома пару часов.

– Нет!

– Давай, расти мамкиного сыночку-корзиночку. Эй, малой! Ты один вечерок дома посидишь? Мы с твоей систер сходим на секретное задание.

– На какое задание? – из ванной высовывается белобрысая голова.

– А тебе вот так все скажи. Так посидишь или нет?

– Посижу!

– Вот видишь?

Она смотрит укоризненно, но не выдерживает и хихикает. Отлично мы перешли от обменного секса к совместному походу на форум.

Я бы хотел сказать, что веду ее туда просто чтобы сгладить напряжение, компенсировать обиду или просто завоевать расположение, но нет. Там не будет ее мелкого обломщика. И если я возьму напрокат машину, напою Богданову шампанским, то у меня будет шанс хоть что-то довести до конца.

Самое обидное, что я теперь даже шлюху снять не могу.

– Вот скажи мне, соседка, почему я чувствую себя виноватым, когда размышляю о том, чтобы – раз уж ты мне не даешь – трахнуть кого-нибудь более сговорчивого?

– Потому что единственный сговорчивый человек на карантине – тот мужик, который тебе водки купил и принес?

Вот еще одно наблюдение: когда она не боится, то с ней довольно весело. Придется признать: она уже не боится. Кажется, это мой провал. Или победа? Почему Даша не боится убийцу? Я ведь не отрицаю, не рассказываю сказки про ошибку и собственную невиновность. Неужели с естественным и логичным страхом так легко справиться парой совместных киносеансов и поцелуем.

Хочу ее поцеловать.

Но не буду, потому что сто процентов заявится мелкий, и все опять станет сложно.

Тогда хочу кофе.

– Ты варишь кофе? – спрашивает Даша, закусив губу. – Ты умеешь?

– Это не ракеты строить, ничего сложного.

– Кому как. Сваришь на меня?

– А тебе можно? Тест ведь не пришел. А если положительный? Кофе может быть опасным.

– Мне уже лучше, я почти не кашляю, нет температуры и слабости. А тест…

Она вздыхает.

– Большая очередь, наверное.

– Наверное, – эхом откликаюсь я.

Мне нравится запах выпечки и кофе. Нравится смотреть, как в турке поднимается пенка. Нравится шум конвектора в духовке и вообще не хочется ничего делать, только сидеть за крошечным столом, есть и слушать дождь за окном.

Даша получает небольшую чашку свежесваренного кофе и сияет так, словно я подарил ей мерседес. Она осторожно, прикрыв глаза от удовольствия, пробует напиток.

– Ваня! – вдруг возмущенно восклицает она.

Бедный малой подскакивает на стуле и отчаянно краснеет. Нет, в разведку его не берем: мигом всех сдал, одним выражением лица.

– Это не ты тогда сварил кофе! Вадима просил! Маленький врун! А ты что смеешься?!

– Не воюй, ромашка. Я обменял кофе на бисквитных медведей, это была честная сделка. Ну давай, расскажи, как я ужасно варю кофе и как он тебе не понравился.

Она укоризненно качает головой и отворачивается к духовке, чтобы достать пирог.

– И что я еще о вас не знаю? Какими секретами успели обзавестись, пока я болела?

Секретами?