Монстры

– Ты знаешь, знаешь… – говорил он, не прерываясь.

Просто не мог остановиться. Она поглядывала исподлобья. Шли вдоль реки. Он шел ближе к воде, постоянно на нее оглядываясь. Она подальше, даже отступив на шаг от него. Он все время хватал ее за руку и притягивал к себе. Она слабо сопротивлялась, легко отворачиваясь и глядя в землю.

– Знаешь, – продолжал он возбужденно, – когда все это завершится, мы поедем к морю. На юг!

Она внимательно взглядывала, не произнося ни слова.

– На море, – продолжал он. Вдруг остановившись, посмотрел на нее и замолчал. – Что-то не так?

– Все так. Так, – отвечала она. Все действительно ведь было именно так.

– Ты была на Балтийском?

– Была.

– А на Черном море?

– Была. – Действительно, она была и там.

– Господи! Я все время забываю. Ну, конечно, конечно! – он притянул ее к себе. Она уперлась в него руками, легко отстраняясь. Под распахнутой рубашкой ее ладони коснулись его обнаженной груди. Он ощутил их жар. Вздрогнул и отпустил ее.

– Разогреваешься? – спросил озабоченно. Она отвела глаза. – Сколько времени прошло с прошлого раза?

– Восемь часов.

– Господи, уже восемь. Если в такой прогрессии пойдет, то осталось не больше недели.

Молча пошли дальше. Он снова начал:

– Знаешь, в малолетстве я был очень толстый. Ну, очень. Сейчас, конечно, тоже не то чтобы тростиночка. – Посмотрел вниз, оглядывая себя. Она проследила его взгляд и улыбнулась. Глянули друг на друга и рассмеялись. Ему стало немного легче. – У меня была знакомая. Девочка. Внучка нашей соседки. Мать у нее куда-то исчезла, и она со старой-престарой бабкой жила. Потом бабка померла, а девочку куда-то забрали. Я ее больше не видел. Но это потом.

– Я знаю, – тихо подтвердила она.

– И вот она приходит: Постой, а откуда ты знаешь?

– Знаю. – Они миновали мощно-плетеный еще дореволюционной конструкции чугунный железнодорожный мост с крупной, почти в голову пятилетнего ребенка, клепкой. Над ними с грохотом промчался тяжеленный, почти бесконечный состав. Она шла не останавливаясь, чуть-чуть обогнав его, остановившегося и инстинктивно поднявшего голову вверх. Он постоял и последовал за ней. Догнал. – Только их было две.

– Да? Странно. А вспоминаются как одна. Странно.

– Нет, две. Сестрички. Близнецы.

– Сестры? – протянул он неуверенно. – Это потом сестры.

– Другие. А эти приходили, забивались в угол возле печки и так пристально-пристально следили за тобой. Лишь черные глаза сверкали. Две пары мерцающих глазенок. Они были какого-то южного происхождения. И удивительно похожи. На одно лицо.

– Да, очень похожи. Потому и вспоминаются как одна. А откуда ты знаешь?

– Знаю. Только ты путаешь. Они были не соседские. Жили где-то очень далеко. И приходили редко. Всего раз или два. А соседский был Димка. Это он ведь с бабкой жил.

– Да, да, конечно. Я все время путаю. Господи, я все время забываю, – он в сердцах ударил кулаком по гранитному парапету.

– Перестань, – строго сказала она.

Замолчали. Он отвернулся к реке. Вода по мере разглядывания становилась тяжелее. Как бы наливалась тяжестью. И холодом.

– Ладно, ладно, – погладила она его по голове, и сквозь волосы кожей он снова почувствовал нестерпимый жар ее руки. Резко обернулся. Она сделала предупреждающий жест, поднеся палец к губам. Он остановился.

– Ты ко мне?

– Не могу, – с некоторым даже укором отвечала она.

– И где же ты пропадаешь?

– У меня дела. Свои. А что, нельзя? – насмешливо спросила она. – Я ведь невольно выманила за собой:

– Понятно. Я заманил тебя, а ты: То есть виноватый я, – несколько раздраженно проговорил он. – Извини. Но я должен снимать перегрев.

– Пока я еще могу сама. Кое-что мне надо довершить. И ничья это не вина, – отвечала она и стала стремительно удаляться. Он только успел поднять глаза, как обнаружил ее на значительном расстоянии. Она оборотилась к нему почти что почерневшим лицом.

– А-аааа. Машенька. – Иван Петрович перебирал какие-то немногочисленные бумаги. Нынешнее помещение вовсе не напоминало прежний солидный офис.

– Иван Петрович, – девушка медленно опустилась на стул.

Он бросил на нее быстрый взгляд. Почерневшие почти до локтя руки и лицо произвели впечатление. Он поморщился и снова склонился к столу. Не поднимая головы, произнес:

– Попривыкла? – Покопался в бумагах и продолжал: – И глядя в эти черные провалы, пустые без начала и конца: – Оторвал взгляд от стола. – Завершаю. Завершается. Ухожу.

– Иван Петрович, – умоляюще протянула девушка.

– Сама останавливаешь? – Она кивнула. – Понятно.

– Иван Петрович!

– Я уже сорок веков Иван Петрович.

– Иван Петрович, может быть, есть еще возможность все это отменить?

– Что ты хочешь, чтобы я тебе сказал? Что ты от меня ожидаешь? Все знаешь сама.

– Знаю.

– Вот и знаешь. Вот и хорошо. Георгия я отпустил. Почти отпустил. – Опять быстро посмотрел на девушку и снова опустил голову.

– Я его видела, – тихо отвечала Машенька, постепенно обретая спокойствие. Лицо ее несколько посветлело.