Монстры, химеры и пришельцы в искусстве Средневековья

Монстры Босха и Брейгеля являются органичной частью созданной ими художественной реальности, задействующей пласты народной площадной культуры с ее грубоватой лексикой, незамысловатыми шутками «ниже пояса» и интересом ко всему необычному и провокационному. Отвратительные гибриды с их фривольными занятиями визуализировали распространенные среди простого люда пословицы и фразы, речевые обороты с крепким словцом. Они были понятны широкой публике, вызывая у нее искренний смех. Однако современный зритель, глядя на них, не столько смеется, сколько поражается тонкости исполнения деталей и оригинальности внешнего облика изображенных тварей. Даже ничего не знающему о нидерландских пословицах XVI века читателю буквальное послание, которое транслируют эти монстры, кажется понятным и доступным. Но только обращение к контексту позволят по-настоящему углубиться в тему, осознать роль и происхождение этих непристойных гибридных образов. Вне этого контекста они превращаются всего лишь в собрание забавных уродцев, курьезов наподобие кунсткамеры.

Гравюры из сборника «Озорные сны Пантагрюэля», XVI в.

Гравюры из сборника «Озорные сны Пантагрюэля», XVI в.

Примером такого поверхностного отношения к монстрам служит сборник гравюр, выпущенный французским издателем Ричардом Бретоном (1524–1571) под названием «Озорные сны Пантагрюэля» (фр. «Les songes drolatiques de Pantagruel»). Чтобы получше продать тираж, Бретон умышленно приписал авторство Франсуа Рабле, что не соответствовало реальности. В сборник вошли 120 листов, на каждом из которых были изображены гибридные чудовища и гротескные фигуры, созданные под впечатлением от картин Босха и Брейгеля. Однако в сборнике они представлены не единой многофигурной композицией, а каждый монстр занимает свою собственную страницу. Книга была похожа на своего рода каталог фантастических тварей, изображенных с большой оригинальностью и вниманием к деталям. В дополнение к телесным странностям и физическим уродствам представленных на гравюрах существ, в них можно найти аллюзии на образы нечестивых монахов, священнослужителей, стариков и военных. Иногда в отдельных фигурах усматривают пародию на известных современников, что, впрочем, практически недоказуемо. Нередко человеческое начало смешивается в этих существах с животными чертами: люди могут заимствовать части рыб, обезьян или птиц. Особенно оригинальными кажутся костюмы изображенных персонажей, которые, пожалуй, превосходят по своей сложносочиненной структуре наряды фантастических героев Босха. Иллюстрации не содержат никаких надписей, что предоставляет смотрящему самое широкое поле для интерпретаций. Но есть ли в этих чудовищах смысл? Особенно в ситуации, когда они вырваны из контекста и существуют сами по себе на отдельных листах? Думается, что в этом примере основной целью издателя была не столько морализаторская или эзотерическая составляющая, сколько желание развлечь публику, заставить зрителя хотя бы на мгновенье удивиться или улыбнуться. Автором рисунков, по которым были изготовлены гравюры для сборника, вероятно, был Франсуа Депре. Его можно считать первым в истории искусства мастером, который отрешился от какой бы то ни было сюжетной подосновы изображений, полностью отказался от сопровождающего рисунки текста и предался свободному полету фантазии. Он смело раскрепостил свое воображение, наслаждаясь актом чистого творчества. Не случайно в XX веке эти гравюры послужили источником вдохновения для Сальвадора Дали, который создал свою версию «Озорных снов» в сюрреалистическом духе.

Заключение

Вопреки стереотипам, вера в монстров не была отличительной чертой Средневековья. Чудовищные твари, химеры и фантастические бестии существовали и в культурах Древнего Востока, и в античной традиции. Оттуда они мигрировали в Средневековье, которому достался в наследство этот гигантский монструозный арсенал. Сегодня Античность воспринимается как эпоха расцвета человеческой мысли, как время технологического прогресса и зарождения наук. Античные мыслители первыми положили в основу познания мира разум и логику, противопоставив их мифо-религиозному объяснению законов мирозданья. Однако в вопросах естествознания для античных ученых оставалось еще много неясного и загадочного. Мир природы с ее дикими обитателями казался им полным тайн и необъяснимых явлений. В античных трактатах, посвященных флоре и фауне, научные сведения часто смешивались с мифологическими представлениями и древними преданиями. Чтобы компенсировать нехватку точной информации, авторы прибегали к приемам гиперболизации свойств отдельных животных, наделяя их сказочными характеристиками и свойствами. Так, индийский тигр в глазах грека мог превращаться в свирепую мантикору, жаждущую человеческой крови.