Читаем Монстры у порога. Дракула, Франкенштейн, Вий и другие литературные чудовища полностью

Стихотворения Оссенфельдера и Гёте подготовили почву для пересадки вампирской темы из фольклора в высокую романтическую литературу. Ее час пробил, как только начался XIX век. Начиная с 1800-х годов многие немецкие и британские авторы все чаще обращаются к притягательному образу вампира. Он появляется в поэмах Роберта Саути «Табала-разрушитель» (1801) и Байрона «Гяур» (1813). После того как за этот мотив берутся такие мэтры, как Гёте, Саути и Байрон, деваться уже некуда: вампир становится в ряд канонизированных романтизмом монструозных существ. Решающую роль в этом увековечении сыграл именно Байрон. Судите сами.


Иллюстрация Ари Шеффера к поэме Байрона «Гяур». 1899 г. Душа героя, по сюжету, обречена переродиться в обличье вампира.

Amsterdam Museum


Тем самым летом 1816 года на Женевском озере, когда Мэри Шелли придумала существо Франкенштейна, Байрон сочинил небольшую историю о демоническом аристократе Дарвелле. В 1819 году Джон Полидори – врач лорда и другой участник все того же дружеского кружка – ее обработал и издал под названием «Вампир» и под фамилией Байрона.

Возмущенный поэт открестился от авторства новеллы, опубликовав свой первоначальный текст, и тем самым окончательно разорвал все отношения с Полидори. Причины их конфликта в точности до сих пор неясны, но некогда близкие друзья, лорд и его секретарь, пациент и его врач, разошлись. А через два года, в 1821-м, Полидори внезапно умер. Исследователи считают, что он покончил жизнь самоубийством, приняв яд. Плод же его фантазии, таинственный незнакомец-вампир, остался в литературных анналах.

«Задумчивый Вампир» – именно так называл Пушкин в «Евгении Онегине» одного из культовых британских литературных героев, будораживших умы и сны русских читательниц (в том числе Татьяны Лариной). Речь, собственно, о персонаже новеллы – лорде Рутвене (Lord Ruthven). Наша задача разобраться, из какого теста он сделан.

Существует гипотеза, что главным прототипом Рутвена стал… сам Байрон. Давайте попробуем проверить аргументы сторонников этой версии и убедиться, так это или нет.

Главный герой «Вампира» отнюдь не вампир, а молодой аристократ Обри, который отправляется в турне по Европе вместе со своим приятелем – загадочным лордом Рутвеном. Давайте приглядимся к его портрету:

Несмотря на пепельно-бледный оттенок кожи, – ни румянец стыда, ни игра страстей не имели власти оживить его, хотя черты и абрис лица отличались совершенством формы, – многие охотницы за знаменитостями пытались привлечь его внимание и добиться хоть каких-то проявлений того, что можно было бы счесть сердечной склонностью…[6]

Рутвен мертвенно-бледен и имеет в обществе репутацию сердцееда и совратителя невинных девушек. Автор пишет, что «для полного удовольствия лорду Рутвену требовалось, чтобы его жертва и соучастница в преступлении пала c вершин незамутненной добродетели в самые бездны позора и бесславия». В конце концов из-за дурной репутации Рутвена Обри порывает с ним и уезжает на раскопки древностей в Грецию. Здесь он влюбляется в прекрасную Ианту. Она-то первая и рассказывает ему о здешних чудовищах – вампирах, которые наводят ужас на местных жителей, прокусывая шею жертв. Потрясенный Обри узнает в описании внешнего вида вампиров почти все черты своего бывшего спутника Рутвена, хотя внутренне отказывается в это верить.

Проницательные читатели уже догадываются, что произойдет дальше: конечно, соперником Обри в любви к Ианте становится невидимый и способный перемещаться в пространстве Рутвен, который при страшных обстоятельствах выпивает из девушки кровь, почти что в присутствии Обри. Но тот все еще не догадывается, что на самом деле происходит. Он считает, что смерть Ианты – это дело рук разбойника.

Тем временем в Афины официально прибывает Рутвен, и они с Обри возобновляют общение, разъезжая по Греции и осматривая достопримечательности. В одной из таких поездок реальные разбойники ранят Рутвена в плечо, и он умирает на руках у Обри. Перед смертью он берет с приятеля страшную клятву: никто и никогда не должен узнать о похождениях Рутвена и его смерти. Тело лорда, подготовленное к погребению, внезапно исчезает, но Обри полагает, что его утащили дикие звери.


Мемориальный знак на доме Джона Полидори в Лондоне.

chrisdorney / Shutterstock.com


Перейти на страницу:

Похожие книги

Время, вперед!
Время, вперед!

Слова Маяковского «Время, вперед!» лучше любых политических лозунгов характеризуют атмосферу, в которой возникала советская культурная политика. Настоящее издание стремится заявить особую предметную и методологическую перспективу изучения советской культурной истории. Советское общество рассматривается как пространство радикального проектирования и экспериментирования в области культурной политики, которая была отнюдь не однородна, часто разнонаправленна, а иногда – хаотична и противоречива. Это уникальный исторический пример государственной управленческой интервенции в область культуры.Авторы попытались оценить социальную жизнеспособность институтов, сформировавшихся в нашем обществе как благодаря, так и вопреки советской культурной политике, равно как и последствия слома и упадка некоторых из них.Книга адресована широкому кругу читателей – культурологам, социологам, политологам, историкам и всем интересующимся советской историей и советской культурой.

Валентин Петрович Катаев , Коллектив авторов

Культурология / Советская классическая проза
Социология искусства. Хрестоматия
Социология искусства. Хрестоматия

Хрестоматия является приложением к учебному пособию «Эстетика и теория искусства ХХ века». Структура хрестоматии состоит из трех разделов. Первый составлен из текстов, которые являются репрезентативными для традиционного в эстетической и теоретической мысли направления – философии искусства. Второй раздел представляет теоретические концепции искусства, возникшие в границах смежных с эстетикой и искусствознанием дисциплин. Для третьего раздела отобраны работы по теории искусства, позволяющие представить, как она развивалась не только в границах философии и эксплицитной эстетики, но и в границах искусствознания.Хрестоматия, как и учебное пособие под тем же названием, предназначена для студентов различных специальностей гуманитарного профиля.

Владимир Сергеевич Жидков , В. С. Жидков , Коллектив авторов , Т. А. Клявина , Татьяна Алексеевна Клявина

Культурология / Философия / Образование и наука