Мор

Не успеваю пройти даже нескольких футов, как один из мужчин меня задерживает. Это крупный, коренастый детина с длинными подкрученными вверх усами и кобурой на поясном ремне.

– Давайте-ка вернемся, и вы присядете, – говорит он мерзким покровительственным тоном, от которого у меня поднимается тошнота.

Стиснув мое плечо, он водворяет меня на скамью.

– Я арестована? – спрашиваю.

– Разумеется, нет, – наигранно ужасается он, – но у вас было трудное утро. Почему бы не отдохнуть немного?

Я смотрю на него, на остальных.

Меня отсюда не выпустят. Это ясно написано на их лицах.

Не понимаю, зачем я им нужна. Потом в мозгу начинает брезжить догадка…

Я не умерла от лихорадки. Это им наверняка известно.

Кто же откажется поближе пообщаться с такой? А вдруг я знаю лекарство, а вдруг я сама – лекарство?

Покорно, как послушная девочка (тьфу!) я возвращаюсь на свое место и сажусь на скамью, давая понять, что готова слушаться.

Мучительно медленно проходят пять минут.

Издалека до меня доносится слабое ржание.

Джули.

Я настраивалась на то, чтобы выжидать дольше, но, услышав голос его лошади, теряю остатки терпения. Невозможно сидеть здесь сложа руки, ведь я ничего не знаю о судьбе своего всадника.

И я опять встаю со скамьи.

Усы Штопором, заметив мое движение, вскакивает. Я не успеваю дойти до конца ряда, а он уже тут как тут.

Не смотри на его ремень.

– Вам что-то нужно? – интересуется он, скрестив руки на груди.

– Да, именно так.

Не давая ему шанса ответить, я выхватываю его ствол из кобуры. Чувствую тяжесть холодного металла в руке, и одновременно раздается его удивленный вскрик. Я наставляю пистолет на него и снимаю с предохранителя.

– Уйди с дороги.

Вокруг слышатся изумленные вздохи. Детина поднимает руки.

– Ладно, только не спеши. Давай обойдемся без резких движений. Мы просто пытаемся тебе помочь.

Видимо, я выгляжу не так устрашающе, как мне самой кажется, потому что с разных сторон начинают подкрадываться люди.

Надо как следует припугнуть их, пока не поздно.

Я вскидываю ствол и палю в воздух. Под гулкими сводами церкви звук выстрела кажется почти оглушительным.

Раздаются крики, люди вжимают головы в плечи. С потолка сыплется штукатурка.

Я вновь навожу пистолет на усача.

– Я ухожу, – говорю я. – И вы очень мне поможете, если уберетесь с дороги.

Должно быть, Усы Штопором видит безумие в моих глазах и решает не рисковать. Он отходит в сторону.

Я размахиваю пистолетом, угрожая людям, стоящим между мной и выходом. Они отступают с поднятыми руками.

В церкви висит напряженная тишина, единственные звуки – это мои приглушенные шаги по потертому ковру.

Когда я уже почти на пороге, Усы Штопором обращается ко мне.

– Почему ты отвернулась от своего рода ради этого изверга?

Хватило же смелости задавать такой вопрос в стенах церкви.

Я поворачиваюсь к нему, мой взгляд скользит по лицам остальных мужчин и женщин, которые смотрят на меня широко распахнутыми глазами.

– Я не отворачивалась от вас, – отвечаю я. – Бог отвернулся.

Глава 41

Джули бродит у выхода из церкви. Завидев меня, конь Мора, встрепенувшись, подходит и носом тычется мне в щеку. Я почти верю, что он нежно приветствует меня.

Я глажу коня по морде и хмурюсь, заметив на боку темное пятно.

Кровь всадника.

Вскочив в седло, я треплю белоснежную гриву.

– Отвези меня к Мору.

Нас обстреляли практически за углом церкви, так что ехать недалеко. И тем не менее, Мора уже успели наполовину закопать, бросив его в неглубокую могилу на обочине дороги.

Вокруг могилы стоят люди в противогазах и лопатами бросают в нее грязь.

Украденный пистолет все еще у меня в руке. Когда первый из могильщиков поднимает голову, заслышав нас, я уже целюсь в него. Удивленно крякнув, он роняет лопату. Остальные глядят на него, потом начинают непонимающе крутить головами. Они пугаются, увидев меня верхом на скакуне Мора, с оружием в руке.

Ну, раз вы обратили на меня внимание…

– У вас есть пять секунд на то, чтобы скрыться с моих глаз. Потом начинаю стрелять.

Никто не двигается.

– Один…

Они начинают разбредаться.

– Два…

Один из мужчин хватается за ружье.

Даю предупредительный выстрел, пистолет пляшет в руке.

Побросав лопаты, народ бежит прочь от могилы. Точнее, одни бегут во всю прыть, а некоторые медлят, они не готовы пасовать перед женщиной.

– Три…

Мужчины в противогазах удаляются по улице, отступают, пара человек держит руки поднятыми.

Как будто это меня утешит.

– Четыре…

Они прибавляют шагу.

– Пять.

Я цокаю языком, пытаясь подражать звуку, которым общается с конем Мор. Джули подо мной берет с места и скачет по улице.

Теперь уже все несутся опрометью. Ничто так не придает сил, как скачущий за вами конь – не то зомби, не то еще какая нежить. Я стреляю еще раз – чтобы напугать их посильнее.

Проскакав до середины улицы, я натягиваю поводья. Я не преследую их, просто смотрю, как стремительно уменьшаются их фигуры.

Эти люди знали, что я еду вместе с Мором. Они знали это еще до того, как меня увидели.

Меня охватывает недоброе предчувствие.