Мор

Могу поклясться чем хотите: мне показалось, что сначала Мор собирался произнести другое слово – на «л», из шести букв – хотя, может быть, это только моя фантазия.

И впервые я расстроена тем, что он его не сказал. Но это бессмысленно.

Жизнь – это и так достаточно много, если ее бросает к твоим ногам бессмертный.

Я просто жадная дрянь.

Мор, не мешкая, снимает свою черную рубашку. Снова и снова я поражаюсь при виде его могучих бицепсов и кубиков пресса. Глажу их руками, впервые не обращая внимания на письмена. Мышцы под моими пальцами твердеют, словно его кожа сверхчувствительна к моими прикосновениям.

Всадник одаривает меня улыбкой форменного альфа-самца и приподнимает мою рубашку, обнажая живот.

Вздрагиваю от холода, но у Мора теплые руки, а губы покрывают поцелуями каждый клочок обнаженного тела.

– Да, совсем забыл – я должен поблагодарить тебя за то, что защищала меня – за мое спасение, – успевает сказать он между поцелуями.

Спасение – слишком громкое слово, да еще из уст бессмертного, уверенного, что он слишком силен, чтобы стоило его спасать (раньше, во всяком случае, он был в этом уверен). Не знаю, что и когда успело сдвинуться у него в мозгу, но сдвиг произошел, в этом нет сомнений.

– Скажи мне, милая Сара, – продолжает Мор, – чем я могу отплатить тебе?

Я мотаю головой.

– Это не то, за что нужно платить. И я это сделала вовсе не для того, чтобы ты был у меня в долгу. Я сделала это потому, что ты мне дорог.

Он смотрит мне в глаза, ласково, нежно, с такой… любовью.

Или я все это выдумала? Все, что я знаю – взгляд его слишком нежен, чтобы быть похотливым, но в нем слишком много страсти, чтобы назвать его просто добрым или сочувственным.

Нет, глаза меня не обманывают. Теперь и только теперь я вижу его истинные чувства.

Любовь.

Я привязала к себе этого парня. Пробудила в нем совершенно человеческие потребности, и вот вам результат. Любовь.

Наверное, надо бы испугаться этой мысли, но я скорее испытываю трепет, глубокое волнение.

В этот раз инициативу берет на себя Мор. Он по одной срывает с меня заскорузлые окровавленные тряпки, движения его уверенны и точны.

Во мне поднимается желание, вместе с восхитительным чувством неуверенности – словно всадник знает что-то запретное, неизвестное, и сегодня мне это покажет.

Думаю, Мор нарочно действует так медленно – уверена, что это так, – но под конец его движения становятся все быстрее. Последняя одежда летит в сторону, обнажая кожу – его, загорелую, блестящую и мою, бледную на его фоне.

Он целует меня, спускаясь все ниже и ниже, пока не достигает, наконец, самого сокровенного места. Снова долго смотрит. И целует прямо туда.

Я выгибаюсь на кровати дугой.

Вау!

Мор смотрит, не отводя глаз, словно упивается этим зрелищем, прежде чем решает продолжить – без предупреждения он буквально врывается в меня, и я вскрикиваю от неожиданности.

– Я тосковал по тебе, – говорит он, продолжая двигаться, мощно, напористо.

Я что есть сил обнимаю его.

Только сейчас, когда он так близко, такой живой, я наконец, наконец могу отбросить все черные мысли, которые мучали меня весь день.

Мор ладонью приподнимает мой подбородок.

– Мы не просто трахаемся.

Продолжая двигаться, он, не отрываясь, смотрит мне в глаза, и я догадываюсь, что он ждет ответа.

Да я в такой момент и собственного имени вспомнить не могу.

– М-м, – мычу я. Невразумительно и достаточно уклончиво.

Он не останавливается – вверх-вниз, вверх-вниз.

– Мы занимаемся любовью, – заключает, нет, настаивает он.

Помешался на этом слове, реально.

– Скажи мне, о чем ты думаешь, – требует, почти приказывает всадник. – Мне нужно это знать.

Как он вообще может сейчас о чем-то думать? Но я мельком заглядываю всаднику в глаза, и это меня моментально отрезвляет. Для него это важно.

– Нет, мы не просто трахаемся, – признаю я и говорю это искренне. Между нами все гораздо серьезнее и значительнее, слишком многое нас связывает. Каждое движение наполнено взаимным влечением, стремлением друг к другу, любо…

– Это любовь, – соглашается Мор, словно читая мои мысли.

Я исступленно трясу головой. Это возражение или согласие? Да? Нет?

– Любовь – это что-то более плавное, медленное, трепетное что ли… – более внятных объяснений у меня не находится.

Всадник морщит лоб, и – вот черт – его движения замедляются. Но одновременно они становятся мощнее, проникают глубже, а Мор смотрит на меня, и все, что он чувствует, написано в его взгляде. Он смотрит на меня, как на любимую.

Большим пальцем он касается моей скулы.

– Так? – уточняет он, двигаясь медленно и напористо.

– Да, – я с ума схожу от этого пронзительного взгляда, полного обожания, – да, так.

Ни на миг не останавливаясь, он переводит взгляд на мои губы.

– А если я тебя поцелую, будет ли это все равно означать, что я занимаюсь с тобой любовью?

Я кажется, разучилась дышать.

– Все дело в твоих намерениях.