Читаем Мораль XXI века полностью

Быть «сознательным» означает быть свободным от гипнотического транса, который присущ обычным людям с низким уровнем бодрствования; обладать иммунитетом к рекламе; быть способным достичь состояния высшего сознания, неизвестного большинству; быть хозяином своего разума, собственных мыслей, то есть думать самостоятельно, не допуская, чтобы что-то думало за тебя; видеть реальность такой, какова она есть, без деформаций и приспособлений; победить механизмы защиты «я»; преодолеть страсти и низкие эмоции; быть сильным и добродетельным. Это лишь некоторые из способностей человека, обладающего истинным сознанием.

Что касается цельного «я», очевидно, что окружающие нас люди им не обладают, поскольку их личность состоит из тысяч «я», которые постоянно борются за контроль над психикой и телом человека, чем и объясняется их нестабильное поведение. Если кто-то все же последователен и стабилен, то настолько механистичен и автоматичен, что наивно говорить о действительно человеческом «я» и высшем сознании.

Камнем преткновения для большинства изучающих проблемы человека является утверждение, что все люди одинаковы и поэтому должны обладать равными правами (но, похоже, не равными обязанностями). И на протяжении сотен лет нам «промывают мозги», заставляя верить в подобное равенство.

Следуя точному смыслу слова persona, предполагается, что настоящим человеком можно назвать лишь того, кто обладает высшим сознанием. Люди считают высшее сознание врожденным, но в действительности его можно обрести лишь благодаря длительной, методичной и упорной духовной работе.

Например, французский писатель Андре Мальро, непосредственно не затрагивая эту тему, в конце повести «Условия человеческого существования» приводит следующий диалог:

«Вы знаете выражение, – сказал Жизо, – что необходимо 9 месяцев, чтобы создать человека, и лишь один день, чтобы его убить. Мы всегда знали, что это так. Послушайте, Мей, но ведь нужно не девять месяцев, а 50 лет самопожертвования, усилий воли и так далее. А когда такой человек оказывается завершенным, когда в нем изжито детство и отрочество, когда он стал настоящим человеком, ему остается лишь умереть. – Она посмотрела на него со страхом, а он перевел взгляд на небо».

Эта цитата помогает увидеть реальную ситуацию, в которой находятся люди. Большинство умирают, так и не став истинным человеком, а те немногие, которым это удается, пребывают в забвении.

Обычный человек является лишь проектом истинного человека и очень редко переходит в своем развитии на более высокую ступень. Конечно, некоторые достигают этой ступени, но остальные лишь причисляют себя к людям, считая, что заслуживают этого звания.

Подавляющее большинство находятся «в латентном состоянии» и могли бы стать истинными людьми, но по теории вероятности, скорее всего, никогда не выйдут за пределы грубой посредственности.

Таким образом, говоря о человеке, мы должны были бы указывать его уровень, используя шкалу от 1 до 100, например 1, 10, 80, чтобы знать, насколько далек или близок он от истинного человека. Однако подобное определение уровня не должно приводить к дискриминации тех, кто находится на более низкой отметке, эти уровни равнозначны классам, через которые должны пройти школьники, чтобы в дальнейшем получить университетский диплом. Лишь немногие из них станут настоящими специалистами и академиками.

Хотя это нигде и не говорится открыто, но общество подвергает дискриминации тех, у кого нет высшего образования, о чем можно судить по различию в зарплате. Так же и Природа признает различия в качествах людей и разный уровень их индивидуальной эволюции.

Дело в том, что разница в уровне гуманности между самым низким и самым высоким составляет космические века. Так что уровень человека, которого мы встречаем, может оказаться каким угодно. Существует также огромное количество промежуточных ступеней.

С точки зрения культуры слово «человек» всегда означает одно и то же. Исключение составляют те культуры, где есть касты и люди делятся на несколько категорий, но такое деление не связано с индивидуальными качествами человека, а подчиняется религиозным, политическим или экономическим правилам.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке
Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке

Книга А. Н. Медушевского – первое системное осмысление коммунистического эксперимента в России с позиций его конституционно-правовых оснований – их возникновения в ходе революции 1917 г. и роспуска Учредительного собрания, стадий развития и упадка с крушением СССР. В центре внимания – логика советской политической системы – взаимосвязь ее правовых оснований, политических институтов, террора, форм массовой мобилизации. Опираясь на архивы всех советских конституционных комиссий, программные документы и анализ идеологических дискуссий, автор раскрывает природу номинального конституционализма, институциональные основы однопартийного режима, механизмы господства и принятия решений советской элитой. Автору удается радикально переосмыслить образ революции к ее столетнему юбилею, раскрыть преемственность российской политической системы дореволюционного, советского и постсоветского периодов и реконструировать эволюцию легитимирующей формулы власти.

Андрей Николаевич Медушевский

Обществознание, социология
Антипсихиатрия. Социальная теория и социальная практика
Антипсихиатрия. Социальная теория и социальная практика

Антипсихиатрия – детище бунтарской эпохи 1960-х годов. Сформировавшись на пересечении психиатрии и философии, психологии и психоанализа, критической социальной теории и теории культуры, это движение выступало против принуждения и порабощения человека обществом, против тотальной власти и общественных институтов, боролось за подлинное существование и освобождение. Антипсихиатры выдвигали радикальные лозунги – «Душевная болезнь – миф», «Безумец – подлинный революционер» – и развивали революционную деятельность. Под девизом «Свобода исцеляет!» они разрушали стены психиатрических больниц, организовывали терапевтические коммуны и антиуниверситеты.Что представляла собой эта радикальная волна, какие проблемы она поставила и какие итоги имела – на все эти вопросы и пытается ответить настоящая книга. Она для тех, кто интересуется историей психиатрии и историей культуры, социально-критическими течениями и контркультурными проектами, для специалистов в области биоэтики, истории, методологии, эпистемологии науки, социологии девиаций и философской антропологии.

Ольга А. Власова , Ольга Александровна Власова

Медицина / Обществознание, социология / Психотерапия и консультирование / Образование и наука
Миф машины
Миф машины

Классическое исследование патриарха американской социальной философии, историка и архитектора, чьи труды, начиная с «Культуры городов» (1938) и заканчивая «Зарисовками с натуры» (1982), оказали огромное влияние на развитие американской урбанистики и футурологии. Книга «Миф машины» впервые вышла в 1967 году и подвела итог пятилетним социологическим и искусствоведческим разысканиям Мамфорда, к тому времени уже — члена Американской академии искусств и обладателя президентской «медали свободы». В ней вводятся понятия, ставшие впоследствии обиходными в самых различных отраслях гуманитаристики: начиная от истории науки и кончая прикладной лингвистикой. В своей книге Мамфорд дает пространную и весьма экстравагантную ретроспекцию этого проекта, начиная с первобытных опытов и кончая поздним Возрождением.

Льюис Мамфорд

Обществознание, социология