Море дышит велико

Выре тоже было жаль расставаться с запасами. Он сквозь пальцы глядел на боцманские хитрости, но сам по мелочам не скопидомничал, неизменно приглашая к столу после делового разговора. Выра был убежден, что, раз идет война, согласования не могут продол­жаться до бесконечности.

Конец им положил сам командующий. Вызвав ка­тера в главную базу для смотра, он за полчаса разре­шил все споры, вручил награжденным ордена и меда­ли и в заключение пообещал назначить им такого ко­мандира, который бы «новгородское вече» не разво­дил. Потом он разрешил увольнение на берег, тем более что гарнизонный Дом офицеров приглашал на кон­церт приезжих артистов.

— Подмени, дружище, — пристал к Выре Максим, которого, как на грех, назначили дежурным по диви­зиону. — Завтра фронтовой бригады из театра уже не будет, а тебе какая разница днем раньше или позже увидеть свою Раису.

Разница, понятно, была. Василий Выра тоже не счи­тал себя бронзовым и жену не видел почти целый год. Но просил друг, и Василий ему уступил.

Поздним вечером после концерта Максим неожи­данно вернулся на причал, и не один.

— Представляешь, «Серенаду Солнечной долины» здесь тоже поют: «О прошлом тоскуя, я вспомнил о нашей весне. О как вас люблю я, в то утро сказали вы мне...» Ясно, что мне захотелось познакомиться с ис­полнительницей.

Максим пообещал ей показать заморский катер, хотя время для экскурсий было не слишком удачное и, главное, это допускалось только с разрешения Воен­ного совета.

— Ты же знаешь... — напомнил Выра. — И потом уже дали отбой...

— В кубрики не поведу. Ей там неинтересно, — за­верил Рудых. — А что касается разрешения — ты нас не заметил.

По обязанности дежурного Выра должен был вос­препятствовать, но махнул рукой, надеясь, что после награждения вряд ли кто посмеет учинить проверку службы. Во всяком случае, до утра.

Но дежурный по дивизиону ошибся в расчетах. Ча­са в четыре по местному времени на причале появился маленький ростом, очень интеллигентный капитан первого ранга с засургученным пакетом в руках. Вы­яснив у Выры, кто из офицеров на берегу, он приказал немедленно направить за ними посыльных-оповестителей. У дежурного по дивизиону екнуло сердце, и он предложил сразу же сыграть тревогу.

— Отставить! «Соловьи, не тревожьте солдат», — тоненьким надтреснутым голосом замурлыкало новое начальство. — Жаль, что не попали вчера в концерт: «Пусть солдаты немного поспят». Да, да. Очень муд­рый романс, проникнутый заботой о личном составе. А солистка, скажу я вам... Какое сопрано и какой репертуар. Да, да. И не возражайте.

Катер Максима Рудых был ошвартован третьим корпусом. Проверяющий, деликатно постучав в люк офицерского помещения, откинул его и стал осторож­но спускаться по отвесному трапу. С каждым шагом он как бы погружался в каюту, по колени, по пояс, потом по грудь... Едва окунувшись полностью, капи­тан первого ранга выскочил обратно подобно пробке от шипучего вина.

— Так, — сказал он вахтенному возможно сдер­жаннее, воздев упавшее пенсне. — Когда ваш коман­дир, гм... освободится, передайте ему приказание при­быть с докладом. Буду ожидать у дежурного по диви­зиону.

Подозрительно оглядевшись в каюте у Выры, про­веряющий убедился в том, что койки не заняты, после этого он разрешил хозяину сесть, по-прежнему не тре­буя от него объяснений. Максим Рудых быстро явить­ся сюда не мог, а молчание вдвоем слишком интимная вещь. Перестав наконец официально сопеть, гость счел возможным перейти к беседе на нейтральную тему. Он спросил очень вежливо, показывая на за­жигалку:

— Имитация под малахит? Весьма любопытно. Ну-ка, ну-ка. Патина на бронзе?

— Собирался выбросить, но... знаете, как нам до­сталось в океане. Шесть тысяч миль. Всё время на мостике...

— И напрасно собирались. Да, да. Отменная каби­нетная вещица.

Зажигалкой Выра никогда не пользовался. Остава­лась надежда, что потайную кнопку сразу не обнару­жить, что пружинка ослабла или, на худой конец, фи­тилек не вспыхнет без заправки бензином. Увы, скаб­резная конструкция сработала безотказно.

— В любой каюте одно и то же, — сухо обобщил капитан первого ранга, брезгливо отдернув руки. — Те­перь всё ясно, как вам доставалось. Да, да. И не возра­жайте...

— Нас хотели спровоцировать... — оправдывался Выра.

— Старшему лейтенанту Рудых —десять суток ареста, — перебил капитан первого ранга, решительно направляясь к трапу. — За... допуск на корабль граж­данских лиц. А вы, товарищ Выра, как дежурный по дивизиону, извольте отсидеть любую половину этого срока. Да. Да...

В последний момент перед выходом катеров из главной базы Выра догадался командировать старши­ну первой статьи Осотина к себе на квартиру с корот­ким сообщением о прибытии на флот и пакетом с подарками, которые ему так и не удалось вручить лично.

— Тут недалеко. Одна нога здесь, другая там.

— А если, к примеру, патруль?

— Скажешь — оповеститель.

— Время военное, товарищ командир. Кому охота попадать в дезертиры?