Читаем Море и жаворонок. Из европейских и американских поэтов XVI–XX вв. полностью

Море и жаворонок. Из европейских и американских поэтов XVI–XX вв.

Антология , Григорий Михайлович Кружков , Коллектив авторов

Горит, как ярь, закатная звезда:Она была для юных возжена,Для пылких женихов и томных дев,Полынным медом пахнущих. ЛюбовьКрепит оплот слонов и черепах.А мне светляк, мигающий в кустах,Отсчитывает пульс докучных дней.Ты помнишь, как кузнечики в травеПеред тобой сновали, как родня,Когда впервые ощутила плотьСтоль близко – этот бедный сор и прах?

VI

Художник в сорок лет вполне созрел,Чтоб рисовать туманные пруды,Где все цвета эфира и водыСмесились в самый серый, прочный цвет.А у любви оттенков и цветовТак много, что не хватит ярлыковКлассифицировать любой каприз.Когда ж классификатор станет лыс,Капризы все ужмутся в краткий курс,Читающийся эмигрантом изТого, что минуло, в то, что пройдет:Про Гиацинта новый анекдот.

VII

Спускается небесный караванС заоблачных, засолнечных высот,На мулах колокольчики звенят.Погонщики ведут их не спеша, —Пока центурионы ржут взахлебИ кружками колотят по столам.Истолкованье притчи таково:Прольется или нет нектар небес —Нектар земной всегда и пьют, и льют.Но Деву Незакатной КрасотыЕдва ли эти мулы привезут.

VIII

В любви я, как астролог, зрю аспектОсобый, предначертанный душе,Чьи стадии – цвет, завязь, плод и смерть.Сей образ тривиален, но правдив.Мы отцвели. Мы, стало быть, плоды.Две тыквы желтые, что на лозеСозрели и надулись, как шуты,Явив заре, что холодом горит,Пупырчатые, толстые бока.Над нами посмеются облака,И ливень унесет в канаву гнить.

IX

В стихах, кипящих яростью борьбы,Неистовых, жестоких и прямых,Как мысли пехотинца, что в боюПытает жизнь и смерть, – приди, восславьСороколетье, заповедник чувств.О сердце вещее, не уставайФантазиями разрастаться вширь.Я допрошу все звуки, все слова,Чтоб принести ей в дар, как трубадур,Достойный гимн. Ужели не найдуБравурный и блистающий финал?

X

Эстет нароет у себя в стихахМистических источников и струй,Чтоб как-то спрыснуть пересохший грунт.Я по сравненью с ним простолюдин,Мне не вкушать в магических садахСеребряных и золотых плодов.Но верю я, есть дерево одноС вершиной одинокой и сквозной,Шумящей средь заоблачных высот;Раз в жизни может птица долететьДо той вершины, – если повезет.

XI

Не куклы мы, чтоб всякая рукаОт страсти заставляла нас пищать.Наоборот, по прихоти судьбыСмеемся мы, и плачем, и хрипим,Впадаем в ликованье и в тоскуИ в рифму говорим – не оттого,Что нас измучил основной инстинкт.Вчера, под размерцавшейся луной,Средь лилий, окруживших водоем,Ты помнишь, как внезапно нас настигЛикующих лягух утробный хор?