Море и жаворонок. Из европейских и американских поэтов XVI–XX вв.

День угасал в морозном блеске.
Я шел домой – и в перелеске,
Где стыла голая ветла,
Почудился мне взмах крыла.

Как часто, проходя здесь летом,

Я замирал на месте этом:
Какой-то райский голосок
Звенел мне, нежен и высок.

А ныне все вокруг молчало,

Лишь ветром бурый лист качало.
Два раза обошел я куст,
Но был он безнадежно пуст.

С холма в дали искристо-синей

Я видел, как садился иней
На снег – но он старался зря,
Серебряное серебря.

По небу длинною грядою

Тянулось облако седое,
Пророча тьму и холода.
Мигнула и зажглась звезда.

Застынь до весны

Прощай до весны, неокрепший мой сад!
Недобрые нам времена предстоят:
Разлука и стужа, ненастье и тьма.
Всю долгую зиму за гребнем холма
Один-одинешенек ты простоишь.
И я не хочу, чтобы кролик и мышь
Обгрызли кору твою возле корней,
А лось – молодые побеги ветвей,
Чтоб тетерев почки клевать прилетал.
(Уж я бы их всех разогнал-распугал,
Я палкой бы им пригрозил, как ружьем!)
И я не хочу, чтоб случайным теплом
Ты мог обмануться в январские дни.
(Поэтому ты и посажен в тени,
На северном склоне.) И помни всегда,
Что оттепель пагубней, чем холода;
А буйные вьюги садам не страшны.
Прощай же! Стерпи – и застынь до весны.
А мне недосуг дожидаться тепла.
Другие меня призывают дела —
От нежных твоих плодоносных стволов
К сухой древесине берез и дубов,
К зубастой пиле, к ремеслу топора.
Весной я вернусь. А теперь мне пора.
О, если б я мог тебе, сад мой, помочь
В ту темную, в ту бесконечную ночь,
Когда, онемев и почти не дыша,
Все глубже под землю уходит душа —
В своей одинокой, безмолвной борьбе…
Но что-то ведь нужно доверить Судьбе.

Уоллес Стивенс 1879–1955

Родился в семье адвоката. Окончив трехлетний курс в Гарварде, подвизался журналистом в Нью-Йорке, но затем решил приобрести более надежную профессию и поступил в юридическую школу. С 1908 года работал в страховых компаниях, постепенно продвигаясь по службе. Жил в Хартфорде, откуда выезжал лишь по служебным делам и в отпуск. Первый сборник «Фисгармония» (1922) был сочувственно встречен немногими ценителями. Признание пришло четверть века спустя вместе с Болингеновской премией 1950 года. Стивенс – поэт герметический и эксцентричный. Он признавался: я люблю загадывать загадки, ведь читатель любит их разгадывать. Его относят к модернистам, но сам поэт считал себя приверженцем романтизма. Бродский называл Уоллеса Стивенса и Роберта Фроста «двумя вершинами литературного наслаждения».

Снежный человек

Нужен зимний, остывший ум,
Чтоб смотреть на иней и снег,
Облепивший ветки сосны.

Нужно сильно захолодеть,

Чтобы разглядеть можжевельник
В гроздьях льда – и ельник вдали

Под январским солнцем, забыть

О печальном шуме вершин
И о трепете редкой листвы,

Шепчущей нам о стране,

Где вот так же ветер гудит
И вершины шумят,

И кто-то, осыпанный снегом,

Глядит, не зная, кто он,
В ничто, которого нет, и то, которое есть.

Человек с хронически больным горлом