Читаем Море и жаворонок. Из европейских и американских поэтов XVI–XX вв. полностью

Море и жаворонок. Из европейских и американских поэтов XVI–XX вв.

Антология , Григорий Михайлович Кружков , Коллектив авторов

Мне все равно, какое время года,На стеклах – плесень лета иль зимы,Я онемел в стенах своей тюрьмы,Здесь вечно та же скука, без исхода.Пусть ветер – вестник пекла или стуж —Колотит в ставни спящих метрополий,Пророчествуя им о сельской воле —Он не нарушит спячки этих душ.О язва повседневности… Быть может,Когда б зиме-сиделке удалосьСбить жар ее, охолодив насквозь —До самой ледяной последней дрожи,Я б тоже мог, сомненья одолев,Ногтями соскребать со стекол плесень,Чтоб время одарить охапкой песен.Но сменит ли оно на милость гнев?

Питер Пигва за клавикордами

I

Как из клавиш – беглые ноты,Так из этих нот сладкозвучныхИзвлекаю я музыку сердца,Музыка – больше, чем звуки;Это то, что я ощущаю,Сидя в комнате рядом с тобою,Думая о твоем синем платьеИ его шелковых волнах. Вот так жеСтарцы вожделели к Сусанне.В теплом свете зеленого закатаПод деревьями она купалась;А красноглазые старцыСмотрели, и струны их жизниДрожали, и ветхие веныПульсировали пиццикато.

II

В зеленой водеПрозрачнойСусанна лежалаНежась.Касания струйЛаскали ее,Искали ее,Была в нихРобость и свежесть.Под яблонямиНа берегуСусанна стояла,Ее знобило,И не было силНавлечь покрывало.Сусанна шла по травеНогами нагими.Зефиры сновали вокруг,Как рабыни,С шарфами прозрачнымиИ кружевными.Дыханье чужоеОжгло ей плечо,Сверчки онемели.Она обернулась —Цимбалы ударили,Трубы взревели.

III

Тут служанки вбежали с шумнымДребезжаньем, подобно бубнам,Удивляясь хозяйки крикамПротив старцев с угрюмым ликом.И был ропот их в перерывах,Словно дождик, шумящий в ивах.И огонь, подъят к небесам,Осветил красоту и срам.И служанки умчались с шумнымДребезжаньем, подобно бубнам.

IV

В воображенье красота мгновенна,Как незаконченный эскиз творца;Но воплотясь – она не знает тлена.Плоть умирает, красота живет.Так тают вечера в зеленой пене —Волны возвратной вечное струенье.Так замирает сад в тисках зимы,Укрыв свой аромат под рясой тьмы.Так вянут девы томно и усталоПод свежий звук рассветного хорала.Сусанна похотливую струнуВ сердцах у старцев гаснущих задела —И смерти скерцо завершило дело.Теперь она в бессмертии своемНа струнах душ смычком воспоминанийИграет нескончаемый псалом.