Читаем Море и жаворонок. Из европейских и американских поэтов XVI–XX вв. полностью

Море и жаворонок. Из европейских и американских поэтов XVI–XX вв.

Антология , Григорий Михайлович Кружков , Коллектив авторов

«В четыре с четвертью утра…»

В четыре с четвертью утраУ рощи на краюНесмело Зяблик просвисталГипотезу свою.В пять с четвертью экспериментБыл – в целом – завершенИ песенки лихой починВоспринят как закон.В семь с четвертью уже – гляди! —Ни Тайны, ни Творца —И снова мир, как колесо,Понятен до конца.

«Нагромоздить миры – как Гром…»

Нагромоздить миры – как Гром —И разнести в труху —Чтоб содрогнулись все и вся —Под силу – лишь Стиху —Или Любви – они равны —То и другое – Вспых —И – Тьма – кто Бога увидал —Тому не быть в живых —

«Этот последний Шаг…»

Этот последний Шаг,Неизбежный для всех —Шум и Переполох —Этот почти Успех —Этот – почти Скандал —Смерти наглядный Шок —Бросил бы всё – сбежал —Если бы бегать мог.

«Кончалась дважды жизнь моя…»

Кончалась дважды жизнь моя —И все же ждет душа —Быть может, ей Бессмертье дастПоследний, третий шанс —Сияющий, огромный Дар —Такой, что слепнет взгляд.Разлука – всё, чем грозен Рай,И всё, чем славен Ад.

Роберт Фрост
1875–1963

Родился в Сан-Франциско в семье журналиста; воспитывался у деда в Массачусетсе и Новую Англию считал своей родиной. Университета не закончил, работал учителем, пытался вести фермерское хозяйство. В 1912 году уехал с семьей в Англию, где были изданы два его первых сборника «Воля мальчика» (1913) и «К северу от Бостона» (1914). С них и началась известность Фроста, со временем превратившаяся в славу. Фрост представлял в американской поэзии XX века партию «староверов» – он не признавал свободного стиха, писал традиционно и внятно. И все же стихи Фроста далеки от прямого высказывания: они тяготеют к притче. В 1963 году уже в очень преклонном возрасте поэт приезжал в Россию. К этому визиту был выпущен сборник Фроста в переводах И. Кашкина, М. Зенкевича и А. Сергеева.

За водой

Колодец во дворе иссяк, И мы с ведром и котелкомЧерез поля пошли к ручью Давно нехоженым путем.Ноябрьский вечер был погож, И скучным не казался путь —Пройтись знакомою тропой И в нашу рощу заглянуть.Луна вставала впереди, И мы помчались прямо к ней,Туда, где осень нас ждала Меж оголившихся ветвей.Но, в лес вбежав, притихли вдруг И спрятались в тени резной,Как двое гномов озорных, Затеявших игру с луной.И руку задержав в руке, Дыханье разом затая,Мы замерли – и в тишине Услышали напев ручья.Прерывистый прозрачный звук: Там, у лесного бочажка —То плеск рассыпавшихся бус, То серебристый звон клинка.