Море и жаворонок. Из европейских и американских поэтов XVI–XX вв.

«В путь! медлить нечего: гребцы уж на скамьях,
Прощайте же, пора!» – У кормчего в руках
Тяжелый дрогнул руль, и пена забурлила,
И вздулось над бортом широкое ветрило.
Безумец! Для чего он отвращает взор
От плачущей семьи – жены, детей, сестер?
Он всходит на корабль, он якорь поднимает,
Он чашу пенную до края наполняет
И возлияния морским богам творит.
Оборотясь назад, в последний раз глядит
На лица, бледные в минуту расставанья.
В последний раз гремят матросские прощанья.
Безумец! для чего советам он не внял
Остерегающим? зачем не угадал,
Что ветер осени, коварный и могучий,
Над дерзкой головой накапливая тучи
И темные валы вздымая перед ним,
Грозит ему в пути крушеньем роковым?

«О божества пучин! Главк, моряков защита!

Великий Посейдон! Благая Амфитрита!
Подайте помощь мне! Я гибну, не отплыв
Еще от берегов. Услышьте мой призыв —
И возвратите вновь меня домашним ларам.
Наш безрассудный челн разбит одним ударом,
Товарищи мои – добыча злым волнам.
О боги! Предаю себя на волю вам!» —
И он бросается, скользя стопой дрожащей,
В разверзнутую хлябь, в водоворот бурлящий,
Плывет, напору волн и ветра вопреки…
И белопенный вал на влажные пески,
Изнеможенного, облепленного илом,
Выкатывает вдруг его в объятья к милым.
Они бегут к нему, превознося богов,
Ликуют, слезы льют и, жертву заколов —
Дань благодарности святой и непритворной, —
Овечку черную приносят буре черной.

Элегия