Море и жаворонок. Из европейских и американских поэтов XVI–XX вв.

Ты не прекрасна, хоть лицом бела,
    И не мила, хоть свеж румянец твой;
Не будешь ни прекрасна, ни мила,
    Пока не смилуешься надо мной.
С холодным сердцем в сети не лови:
Нет красоты, покуда нет любви.

Не думай, чтобы я томиться стал

    По прелестям твоим, не зная их;
Я вкуса губ твоих не испытал,
    Не побывал в объятиях твоих.
Будь щедрой и сама любовь яви,
Коль хочешь поклоненья и любви.

Нежная ликом Лаура

Нежная ликом Лаура,
Услади нас немым напевом
Красоты твоей – бессловесной
        Музыки дивной!

Ласковых этих линий

Так волшебно льются созвучья;
Если небо – музыка, с неба
        Облик твой светлый!

Грубые наши напевы

Благодати ищут напрасно,
Лишь твоя красота не знает
        Фальши разлада.

Чистая в ней отрада,

Как в ручьях прозрачно текущих
Вечно свежая, вечно благо —
        датная влага.

Спи безмятежно, мой прекрасный враг

Спи безмятежно, мой прекрасный враг,
    Не потревожу дремлющего льва;
С меня довольно видеть просто так
    Уста, с которых гневные слова
Срывались столько раз, любви в упрек;
Их вид во сне нисколько не жесток.

Покойно ли тебе, моя гроза?

    В какую грезу ты погружена?..
Глянь! выкатилась из-под век слеза:
    Порой сильнее яви – чары сна.
О добрый Сон! Скорее пробуди
Любовь и жалость у нее в груди!

Роберт Геррик 1591–1674

Геррик в юности работал подмастерьем у своего дяди-ювелира. Шесть лет спустя бросил это ремесло, поступил в Кембриджский университет и в 1620 году получил степень магистра. Последующие годы провел главным образом в Лондоне, где вращался в литературных кругах, близких к Бену Джонсону. В 1630 году получил приход в Девоншире, который у него отняли в годы гражданской войны и вернули лишь после Реставрации. Единственная книга «Геспериды» (1648) включает стихи как светского, так и духовного содержания. Поэзия Геррика отличается изяществом, эпиграмматической сжатостью и дерзкой неожиданностью эпитетов и сравнений.

Пленительность беспорядка

Небрежность легкая убора
Обворожительна для взора.
Батиста кружевные складки
В прелестно-зыбком беспорядке,
Шнуровка на корсаже алом,
Затянутая как попало,
Бант, набок сбившийся игриво,
И лент капризные извивы,
И юбка, взвихренная бурей
В своем волнующем сумбуре,
И позабытая застежка
Ботинка (милая оплошка!) —
Приятней для ума и чувства,
Чем скучной точности искусство.

О платье, в котором явилась Юлия

Впивая аромат ее шагов,
Я таю, ах! я умереть готов —
Весь в благорастворении шелков.

Я различаю сквозь туман в глазах

Мерцанье складок, трепет их и взмах —
Тону, тону в волановых волнах.

Джордж Герберт 1593–1633

Сын леди Магдален Герберт, покровительницы Джона Донна. Как и его старший брат Эдуард Герберт (лорд Герберт из Чербери), дружил с Донном и испытал его влияние как поэт. Учился в Кембридже и сделал отличную академическую карьеру. Его латинские стихи на смерть матери были опубликованы в 1627 году вместе с погребальной проповедью Донна. Вскоре после этого принял священнический чин и был назначен настоятелем церкви в Бемертоне, вблизи Солсбери, где снискал общее уважение прихожан. Умер от чахотки в 1633 году, послав перед смертью другу свои религиозные стихи с просьбой напечатать их, «если они могут принести пользу хоть одной христианской душе», или, в противном случае, сжечь. Так появилась одна из самых знаменитых книг в английской поэзии – «Храм» Джорджа Герберта.

Молитва