Море и жаворонок. Из европейских и американских поэтов XVI–XX вв.

Взгляните, сударь: здесь, на полотне,
Портрет моей последней герцогини.
Не правда ль – как живая? Фра Пандольф —
Художник, сотворивший это чудо.
Желаете присесть полюбоваться?
Я упомянул имя живописца
Намеренно. Ни разу не бывало,
Чтоб новый гость, вглядевшись в этот образ,
В сияющую глубину зрачков,
Не повернулся бы ко мне (лишь я
Могу раздвинуть занавес картины),
И не спросил бы – но не вслух, а молча:
Что означает этот взгляд? Синьор,
Спросите – вы не первый! Я скажу вам.
Нет, не одно присутствие супруга
Зажгло такой румянец оживленья
На щечках герцогини. Может быть,
Сказал художник: «Обнажим слегка
Запястье» – или: «Эта кисть и краски
Бессильны передать игру теней
На шее госпожи». Подобный вздор
(Обычная галантность) мог тотчас же
Смутить ее до слез. Она была —
Как бы сказать? – уж слишком благодарной,
Чрезмерно впечатлительной, всегда
И всем кругом готовой восхищаться.
Чем – все равно. Обновкой от супруга —
Красиво догорающим закатом —
Вишневой веткой, сорванной в саду
Каким-нибудь шутом и поднесенной
С ужимкой глупой, – белоснежным мулом,
Катающим ее вокруг террасы, —
Все вызывало в ней вздох удивленья
И радости. Она так горячо
Благодарила каждого, как будто
(Как объяснить вам?) будто бы равняя
То, что я дал ей – герб восьмивековый
И титул мой, – с любым ничтожным даром.
Кто станет унижаться, упрекая
За эти пустяки? Когда б я даже
Нашел слова и объяснил: «Вот это
Мне неприятно, в этом – упущенье,
А в том – чрезмерность», – если бы она
Со всем без пререканий согласилась
И приняла урок, – и в этом был бы
Оттенок униженья; а к такому
Я не привык. Конечно же, синьор,
Она мне улыбалась; но кому
Она не улыбалась точно так же?
Шло время; это стало нестерпимым.
Я дал приказ; и все улыбки сразу
Закончились. Она здесь как живая,
Не правда ль? Но пора; нас ждут внизу.
Я полагаю, благородство графа,
Синьор посол, – ручательство того,
Что справедливые мои условья
Насчет приданого он не отвергнет,
Хотя, как я сказал, вся цель моя —
В его прекрасной дочери. Сойдемте
К другим гостям. Лишь задержите взор
На бронзовом Нептуне с колесницей
Морских коней. Не правда ль, мощно? Клаус
Из Инсбрука отлил мне это чудо.

Эмили Бронте 1818–1848

Сестра известных писательниц Шарлотты и Анны Бронте. Вместе с Анной они придумали воображаемую страну Гондал, которая стала местом действия большинства ее стихотворений. Роман «Грозовой перевал» (1846) Эмили был встречен с куда меньшим энтузиазмом, чем роман Шарлотты «Джейн Эйр». Однако впоследствии она была признана самой талантливой из сестер и одной из самых оригинальных писательниц своего времени.

Из «Гондальских стихотворений»

Плач лорда Элдреда по Джеральдине