Море штормит

Сергей тренирует волю. Возможностей для этого хоть отбавляй. Все время рядом маячит худощавая фигура Юрия Полуэктова. Этого смазливого синеглазого блондина, если бы не слово, обещанное ребятам, с огромным удовольствием он так бы и развернул иной раз на все сто восемьдесят градусов. Ничего как будто тот не делает поперек. Управляется сноровисто, не хуже других. Но Сергея прямо-таки выводят из себя и его кривая ухмылочка, с которой он выслушивает задания, и постоянное передергивание плечами, и вдобавок еще ко всему эта кудрявая шкиперская бородка, отпущенная бог знает по какому случаю. «Не нравишься ты мне, Полуэктов!» — хочется рубануть сплеча Сергею, но вместо этого он должен не спеша приблизиться к нему и вежливо, деликатно намекнуть:

— А пояс, между прочим, полагается застегивать намертво. Работаем на высоте…

Проходит несколько минут, и они снова рядом над одной конструкцией колдуют. Только стальная, нацеленная в небо колонна да решетчатый узор арматуры разделяют их. Оба монтируют каркас будущей агломерационной фабрики. Оба метр за метром поднимаются ввысь, взбираются под самые облака. Издали их, пожалуй, даже не отличишь друг от друга. Когда смотрят с земли, все наверху одинаковыми кажутся. Вот это-то и злит Сергея. В многотиражке знай себе напропалую из номера в номер: «Морская бригада», «Морской батальон»… А сегодня совсем огорошили. «Бригадой дружных» решили теперь величать.

Словно в насмешку придумали. Ну какие они, простите, с Полуэктовым друзья? Опять ведь он недавно выкинул номер. Травил на весь клуб без запинки: я, мол, давно бы от Бойко ушел, не оглянулся, только в другой бригаде с гульденами не тот простор, да и квартиры до конца семилетки не дождешься. А потом еще на спортплощадке перед девчатами загибал. Он-де и стойку на пятидесятиметровой высоте выжмет, и «ласточку» сделает в кузове мчащегося МАЗа. А ведь когда в бригаду просился, такое заявление накатал, что хоть сейчас его в коммунизм пропускай: и десять классов закончил, и права тракториста имеет, и по гимнастике первый разряд. Зачем только ему вся эта амуниция? По жизни и так ведь можно порхать. Без разрядов.

— Тамарка! Бонжур! — слышит вдруг Сергей у себя за спиной. Это кричит Полуэктов. Подругу заметил. Тамару Снегову. Выскочила из кабины проезжавшего мимо самосвала и стоит сейчас внизу, машет ему рукой.

Хорошо отсюда видно ее. Запрокинула голову, из-под голубой косынки — золотистая волна волос. По всему лицу разбежались веснушки. И белые зубы блестят. Веснушек, понятно, не видно. Это Сергею просто кажется, что разглядел. А зубы вправду блестят, белые как снег. Она смеется. А вот теперь уже хмурится. Строго грозит. Не ему, конечно, а этому… Но что это с ней?

Сергей круто обернулся — и застыл на месте: на балке между пролетами, отстегнув монтажный пояс, с налитым кровью лицом Полуэктов пытался выжать стойку. «Сорвется!» — обожгла страшная мысль. Широкий пояс, надежный друг верхолаза, позванивая пряжками, покачивался на прикрепленных к балке цепях. Онемев, следили за Полуэктовым, балансировавшим на головокружительной высоте, работавшие рядом Толька Юсупов и Семен Зуев.

Заметили Юркин трюк и остальные монтажники. Все замерли, не рискуя внезапным окриком выбить парня из равновесия.

Сергей к нему ближе всех. Но как предотвратить беду? А тут еще как назло, не видя происходящего, названивает крановщица. Сбоку наплывает готовая вот-вот опуститься на площадку очередная конструкция.

— Юрка!! — рванулся снизу отчаянный крик. Полуэктов вздрогнул, испуганно качнулся от приближавшейся тени в сторону и, не удержавшись, рухнул в пролет. В самое последнее мгновение он успел схватиться рукой за цепь.

— Держись! — одновременно крикнули несколько человек. И тут же каждый ринулся на помощь.

Полуэктов раскачивался на тридцатиметровой высоте. Пальцы словно прикипели к металлу. И не было сил разжать их и попробовать подтянуться к балке, вскарабкаться на нее. Холодный пот струился по лицу, слепил глаза. Еще секунда — и все…

Сергей расстегнул пояс, вскинул над головой руки. Крановщица, поняв намерение бригадира, начала разворачивать стрелу.

Внизу чернела земля. Из нее щетинисто торчали железные сваи. Расплывались мутно-серые пятна щебня, желтоватые срезы пней. Вокруг звенела тягостная тишина. Чувствуя, что цепь начинает ускользать из рук, Полуэктов в полубеспамятстве зажмурил глаза.

Внезапно он ощутил прикосновение чьей-то сильной и осторожной руки. Не сразу разглядел, что рядом раскачивается застропаленная плита, а на ней, держась за трос, стоит и тянется к нему Сергей Бойко. Дрогнула над ними стрела башенного крана, и Юрий почувствовал, что ноги коснулись наконец чего-то твердого. Сергей крепко обхватил его поперек туловища и притянул к себе. Качнулась и медленно поплыла в сторону бетонная плита. Затем, описав короткую дугу, начала плавно опускаться.

Их сразу же окружили. Толька Юсупов, часто моргая длинными черными ресницами, принялся ощупывать Полуэктова. Убедившись, что тот цел-невредим и лишь раздавил циферблат часов, облегченно вздохнул: