Морфология истории. Сравнительный метод и историческое развитие

Эрвином Панофским (1992) замечательно прослежены сходства в развитии и строении готики и схоластики. Чтобы разъяснить, почему готика является именно материальным, земным, а не спиритуальным стилем, мы воспользуемся этим сходством. Одним из важнейших признаков схоластики является “выявление, прояснение или пояснение”, по выражению Панофского. Схоластика есть прояснение веры через разум. Проявление, манифестация Откровения через разум происходит “с помощью особым образом организованного письменного изложения, которое должно было прояснить читателю сам процесс разворачивания мысли. … Отсюда проистекает столь щедро осмеянный схематизм или формализм Схоластических писаний, который достиг своего апогея в классических “Суммах”; они должны были отвечать следующим требованиям: (1) - всеохватности (достаточное перечисление); (2) - организации опуса в соответствии с системой рядоположенных частей и частей частей (достаточная членораздельность) и (3) - четкости и дедуктивной убедительности (достаточная взаимосвязь)” (Панофский, 1992: 64). Готика устроена по тем же принципам, она также есть прояснение и манифестация Откровения средствами архитектуры. Как схоластика есть попытка земными, разумными средствами прояснить Откровение, так и готика есть попытка возвысить камень до небес.

Пройдет несколько веков, и Новое время забудет о вертикали и все свои силы вложит в горизонталь. Новейшие же времена, утеряв различие этих измерений, перейдут к такому стилю зодчества, при котором “что на бок положи, что на ноги поставь - все едино”. Ясная простота пирамид была дана человеку даром - он не произвел ее своими силами, эти образы не сложены, а рождены. Чтобы достигнуть ясности и простоты собственным разумением, требуется много усилий. Начиная разбираться в этом вопросе, первым делом выпячивают романский стиль до готического, потом запутывают его в барокко, теряют всякую ориентацию в рококо и, наконец, в поисках ясности впадают в схематизм модернизма и конструктивизма.

Место “русского возрождения”. Когда мы рассматриваем явление Ренессанса во всей его изменчивости, включая вырожденные североевропейские формы, относящиеся уже во многом к иным культурным стилям, мы видим, до какой степени явление Ренессанса несводимо к формуле “возрождение античности”. Если же мы обратимся к востоку Европы, картина окажется еще более сложной. Развитие России в те века все еще тесно связано с развитием европейской цивилизации (точнее - в то время продолжается сближение Руси и Европы, исходно достаточно разобщенных), но совсем иным образом, чем развитие типичных стран Европы. Если развитие стран Западной Европы представляло некий единый процесс, страны эти представляли в определенном отношении единый (хотя и расчлененный) культурный организм, то Россия была по отношению к этому организму внешней системой, однако тесно связанной в своем развитии именно с этим культурным организмом. Значит, какие-то группы сходств, указывающие на место в русской истории, гомологичное месту Ренессанса в истории западноевропейской, мы должны отыскать. Чтобы подойти к решению этого вопроса, надо вспомнить эволюцию стилей в европейском искусстве.

Первый стиль собственно Нового времени, следующий за Ренессансом, временем перехода - барокко. Барокко характеризуется по сравнению с готикой и итальянским Возрождением возрастанием роли внешнего украшения, разрушением конструктивного элемента для внедрения декоративного. Такое развитие закономерно: чтобы видеть существенное, нужна определенная углубленность, хотя это существенное - как раз наиболее явное, непотаенное. Это сознавало еще Средневековье, Фома Аквинский писал: “Собственная сущность Бога есть благолепие (decor)” (In Iob., 40 L.1). Самосознание особым образом связано из всех членов человеческого существа именно с телом, с внешним человеком. Поэтому развитие стилей европейского искусства идет сначала в сторону наиболее четкого познания внешнего, поверхностного: поздняя готика - ренессанс - барокко - рококо - ампир…, пока в модернизме это внешнее не разрешается в голую схему, схему внешности.