Морок над Архемом (СИ)

Джим устроился поудобнее и коснулся пальцами виска Маккоя.

— Ты выглядишь устало…

— Это все работа и чертово дело, которое бесит меня. Спи, Джим, спи.

Джим послушно устроил голову на груди Боунса и прикрыл глаза.

— Я люблю тебя, знай это, хорошо?

— Я тебя тоже, — пробормотал Кирк.

***

Маккой не мог пошевелиться.

Только смотреть. И он с ужасом наблюдал за тем, как Джима, лежащего на алтаре, трахает мужчина, чьё лицо он не мог разглядеть. Джим лежал безвольной куклой, упершись взглядом в потолок, лишь чуть громче выдыхая, когда незнакомец набирал темп. Боунс почти, почти смог сдвинуться с места и… проснулся.

Видимо, во сне они сменили положение и теперь лежали лицом друг к другу, тесно обнявшись. Джим спокойно сопел ему в ключицу.

Не успел он порадоваться тому, что все в порядке, как заметил, что лента на запястье Джима разорвана. Боунс повозился, осторожно откинул одеяло и вздохнул. Судя по простыне, Джим снова бродил по саду. А он даже не проснулся…

— Боже, Джим, — выдохнул он. — Наручниками тебя пристегивать, что ли?

— М? — Джим открыл глаза, сонно моргая. — Утро?

— Утро, — машинально ответил Леонард, отыскивая взглядом часы.

— Ты опять гулял…

— Прости, — Джим устало потер глаза. — Дрянь всякая снилась.

— Что именно?

— Да гадость просто, — отмахнулся Кирк. — Дурной город, у меня таких приступов лунатизма лет с шестнадцати не было!

Джим вздохнул и взглянул на Маккоя:

— Ты можешь меня бросить, сам бы я уже сбежал…

— Не говори глупости. Но мысль с лентой идиотская. Теперь только наручники, пока тебя не отпустит, чтобы я точно мог проснуться.

— М… Наручники… — мурлыкнул Кирк и скользнул под одеяло, прижимаясь губами к животу Маккоя.

— Джим… — Леонард задохнулся, когда тот мягко погладил его твердеющий член и вобрал его в рот. Джим обласкал языком головку и взял больше. Глубже, сильнее. Боунс привычно скользнул рукой в волосы Джима, направляя и сжимая, зная, как мужа заводит такое действие.

Кирк огладил его бедра и, вобрав член до конца, с усилием сглотнул, сжимая головку стенками горла. Боунс охнул и забылся, потому что Джим был виртуозен, он никогда не встречал никого, кто настолько восхитительно бы делал минет. Кирк откинул одеяло и совершенно похабно облизнулся.

— Хочу тебя трахнуть… У нас есть еще час.

— Все что угодно… — выдохнул он.

— Ага, — довольно кивнул Джим, уже нанося на пальцы гель-смазку, медленно растирая, согревая в руках и внимательно, с каким-то животным обожанием глядя на Маккоя.

— Ты такой красивый, — выдохнул он. — Как я мог убегать от тебя…

— Потому что, — серьезно сказал Маккой и на секунду сбился, Джим привычно подготавливал его, наслаждаясь процессом, — за моей суровой мордой не видно, какой я зайчик.

— Зайчик… — Джим целенаправленно коснулся простаты.

— Джим, — серьезно сказал Маккой, ну ладно, попытался. — Не издевайся!..

— Я хочу подготовить тебя получше, — Кирк очаровательно улыбнулся.

— Ты садист, — простонал Боунс, понимая, что он сам пытается поглубже насадиться на трахающие его пальцы.

— Ну ладно-ладно! — рассмеялся Джим и переместился выше, нависая над супругом, толкаясь, прикусывая губы. Сжимая рукой его бок и так красиво выгибаясь.

— Я люблю тебя, Боунс…

— И я тебя, — простонал Леонард, вцепившись в плечи Кирка. Подаваясь на его движения и переставая соображать, все мысли исчезали, он мог думать только о том, что с ним Джим, и что им одурительно классно в это самое мгновение.

Кирк жадно брал его, прикрыв глаза, хрипло выдыхая. Гонясь за собственным удовольствием, с силой поводя руками по груди. И в тот миг, когда они оба были на грани, Джим открыл глаза — не пронзительно синие, а словно подернутые белесой пеленой, и выдохнул: — Он доволен.

Но даже этот момент безумия не смог отвлечь Маккоя, он кончил, чувствуя, как изливается Джим, продолжая видеть, как жутко снова меняется цвет его глаз. Кирк рухнул на него, часто дыша, отчаянно сжимая руку супруга.

— Кто «он»? — спросил Леонард.

— М-м-м? — Джим шумно вздохнул. — Я говорил про другого мужчину? Я буду все отрицать…

— Ты не помнишь? — настороженно уточнил Боунс.

— О чем? — Джим поднял голову, обеспокоенно глядя на него.

— Неважно, — отмахнулся Леонард, притягивая Джима ближе и целуя.

Кирк ответил на поцелуй, лениво и настолько знакомо, что Леонард немного успокоился.

Должно быть… он хотел думать, что все странности ему кажутся, но это было не так, и он знал, что это неправильно.

— Я схожу сегодня к врачу. Вдруг я шизофреник? — Джим вздохнул. — Ты ведь будешь любить меня психом?

— Я тебя буду любить любым, и не ходи ни к кому, Джим. Знаешь, давай, наверное, вообще уедем из этого города. Да, мы только переехали, но… город странный, и мне не нравится, и тебе, как я понимаю, тоже.

— Но твоя работа и… И дом, у нас же денег ни черта, все в дом ушло, — ошарашенно пробормотал Джим.

— Это все неважно… — тяжело произнес Боунс. — Правда.

Джим чуть улыбнулся:

— Милый, давай переждем?

— Как скажешь, — кивнул Леонард. — Но если тебя тоже начнет что-то беспокоить — мы уедем. Ничего страшного не случится.