Мороз на земле (СИ)

— Штраф в пользу Короны, конечно, — ответил солдат напыщенно.

Сержант принял заявление солдата и обозначил ценность лошадей, вероятно, даже не преувеличивая, подумал Джон; предприимчивый конюх оценил бы их стоимость более точно. Он с тоской подумал, что Герми и любимица Шерлока, Сирса, теперь навсегда потеряны и отойдут армии. Солдат завершил свое дело, взял подписанную бумажку о передаче двух заключенных и вышел не обернувшись.

— Имя, — спросил сержант, даже не посмотрев на них.

Джон назвал свое настоящее имя и сказал, что ему шестнадцать, на два года моложе, чем было на самом деле. Он вновь объяснил, что Шерлок косноязычный, и сказал, что его зовут Стивен Уотсон, и ему четырнадцать. Сержант принял это без всяких сомнений, и Джон подумал, что, вероятно, их ложь и не будет раскрыта: сам он был невысокого роста, а изящное сложение Шерлока и его аккуратный высокомерный нос, казалось, могли принадлежать мальчишке.

Сержант конфисковал их вещи и вытряс содержимое их сумок на грязный стол. Он без слов забрал кошелек Шерлока, но при этом оставил без внимания письмо Джона, которое тот сразу же спрятал во внутренний карман своего жакета.

Затем, сняв со стены связку ключей, приказал:

— Теперь идемте, и ведите себя смирно.

Он повел их в темный коридор. Джон послушно зашел в маленькую комнатку, которую открыл перед ним сержант, а когда повернулся к двери, та захлопнулась прямо перед его носом.

Шерлок! — подумал Джон, а затем услышал ужасный вопль, когда его друга втолкнули в другую камеру и захлопнули дверь.

— Джо-он!

— Шерл… Стивен, я здесь, я рядом, — крикнул Джон, подбежал к окошку в стене прямо над его головой и схватившись за прутья. — Ты можешь взглянуть в окно? Я здесь. Всё в порядке.

— Джо-он! Джо-он!

Уотсон прижался лбом к тяжелой двери, постаравшись взять себя в руки. Никогда еще в своей жизни он не был так сильно напуган – и не только из-за себя, но и, главным образом, из-за Шерлока, который кричал сейчас так, как будто утратил свой разум. Шерлок перенес утрату семьи, дома и даже имени со внушающим уважение стоицизмом, который в равной степени поражал и восхищал, но расставание с Джоном, вероятно, стало последней каплей.

— Стивен, — снова позвал он и прислушался. Казалось, Шерлок бросается на дверь своей камеры, снова и снова. Джон подождал, пока Шерлок остановится, чтоб вздохнуть, и снова позвал его тихо:

— Шерлок?

— Джооооон, — стоны Шерлока были невыносимы.

Джон огляделся. В тусклом свете он видел, что находится в маленькой узкой комнатке, меньше, чем даже его комнатушка в конюшнях; в ней едва помещалась узкая койка и стояло ведро.

Высоко на стене было маленькое зарешеченное окошко. Джон присел на кровать и схватился руками за голову, слушая, как Шерлок, продолжает биться о дверь и отчаянно зовет его, да так, что Джона всего начало трясти.

Спустя несколько часов, как казалось Джону, он услышал шаги, и блеснул слабый свет фонаря. Кто-то подходил к его камере. Шерлок, уже охрипнув от постоянного крика, всё еще продолжал бросаться на дверь и стучать.

— Шаг назад от двери, — сказал сержант, и Джон откликнулся:

— Я сижу на кровати.

Камеру открыли, и Джон поспешно сказал:

— Пожалуйста, у него с головой не в порядке, не бейте его, он…

— Если я отправлю тебя к нему, то он прекратит этот визг? — спросил мужчина.

— Да, — воскликнул Джон, в первый раз в эту ночь ощутив свет надежды.

— Ладно, пошевеливайся, — сказал грубо сержант, открыв дверь еще шире. Потом, стукнув в дверь камеры Шерлока, крикнул:

— Отойди назад!

— Шер… Стивен, отойди, отойди, — крикнул Джон. — Сядь, и мне позволят войти.

Послышался неясный царапающий звук, и сержант провернул ключ в замке. Шерлок немедленно бросился к Джону и в отчаянии прижался к нему.

— Прости меня, прости, — шептал он охрипшим, надломленным голосом. — Не бросай меня, прости, прости, пожалуйста, не уходи.

— Тш-ш, — прошептал в ответ Джон и погладил дрожащую тонкую спину. — Всё хорошо. Я рядом. Всё в порядке.

Джон шагнул в камеру, потащив за собой цепляющегося за него Шерлока, и увлек его на узкую койку. Шерлок практически сел к нему на колени и обхватил руками за шею. Он дрожал всем телом без остановки.

— Платок?— нежно спросил его Джон.

Шерлок влез в карман и вытащил измятый, некогда белый кусочек ткани. Шерлок не был бы Шерлоком, если не взял с собой много запасных носовых платков, но после недель путешествия они все стали мятыми и грязными. Он вытер глаза и лицо и высморкался. Шерлок всегда, даже в своих “маскировках” был предельно опрятен и безукоризненно чист, и вид того, как он аккуратно складывает грязный кусочек материи, внезапно опечалил Джона сильнее, чем его слезы.

— Давай отдохнем немножко, — сказал он. — Смотри, эта кровать почти такая же маленькая, как была у меня в моей комнате, дома. Как в старые добрые времена.