Морские байки

Ибрагим, приподнявшись на локте, держал в правой, подрагивающей руке забытый похотливым солдатом автомат. Его полубезумные глаза, налитые кровью, казалось светились тёмной, волчьей злобой. Он медленно перевёл ствол оружия от вмиг протрезвевших вояк, державших его невесту, на стоящего чуть поодаль часового. От раненого турка веяло материальной, сиюминутной угрозой. Часовой, побелевший с лица, послушно закивал и без лишних комментариев положил своё оружие на палубу, даже отодвинул его ногой подальше от себя, видимо, чтобы не искушаться. Ибрагим вновь перевёл ствол автомата на оцепеневших, незадачливых насильников. Можно было не сомневаться, что он готов стрелять и, даже, убить Нэйдежду вместе с солдатами, лишь бы не отдать свою женщину на поругание. Один из морпехов, стоящий ближе к двери, пришёл в себя раньше других. Он резко толкнул Нэйдену в сторону Ибрагима. Женщина, не удержавшись на ногах, упала прямо на обмотанную окровавленными тряпками культю своего жениха. Раненый дико закричал от болевого шока и, выпустив вверх короткую очередь из автомата, потерял сознание. От пережитого унижения солдаты пришли в неописуемую ярость. Особенно расходился пристававший к невесте Ибрагима. Он бегал по столовой, брызгая слюной и выкрикивая фальцетом испанские ругательства. Пинками он поднимал на ноги пленный экипаж траулера, угрожая болгарам своим вновь счастливо обретённым оружием. Всех погнали на выход из столовой. Находящегося без чувств Ибрагима мы несли с собой, взявшись за четыре угла окровавленной скатерти. Нас толпой повели на кормовую палубу и выстроили в два ряда у кормового слипа. Все та же троица аргентинских морпехов с решительным видом встали перед нами и взяли оружие наизготовку. Я почувствовал какое-то цепенящее безразличие, и опять вернулось ощущение нереальности, киношности всего происходящего. В этот момент скованная ужасом толпа мирных безоружных людей раздвинулась и вперёд вышел капитан Христов. Он стал говорить по-испански, медленно и чётко выговаривая, похоже, недавно заученные фразы. Мне, не большому знатоку испанского, в этот ставший оглушительно реальным момент всё было понятно без перевода.

– Я капитан болгарского судна «Огняна» Йордан Христов – говорил он, выпрямившись во весь рост, стараясь глядеть прямо в глаза аргентинцам – За пятнадцать минут до ареста судна я передал радиообращение "ко всем, кто меня слышит" на открытых частотах. Я сообщил, что destructor[34] аргентинских ВМФ "Caballero"[35] производит незаконное, с применением оружия, задержание моего траулера в международных водах. В случае исчезновения судна и экипажа вся ответственность ляжет на правительство Аргентины, командование её ВМФ и непосредственно на офицерский состав и команду эсминца " Caballero".

После этой решительной речи болгарского капитана я физически ощутил, как спадает висящее в воздухе напряжение. Правда один из солдат, тот самый, который затеял всю эту свару, видимо продолжал чувствовать себя во всех смыслах неудовлетворённым. Он шагнул вперед и, злобно прошипев "каброн"[36] в лицо Христову, ткнул его стволом автомата в живот.

– Кесар![37] – Донеслась команда с палубы, расположенной выше. По трапу к нам неторопливо спускался давешний красавчик-офицер.

Стоянка в Поморске

Михаил Неелов, третий штурман траулера «Пикша» сменился с вахты. Шли вторые сутки стоянки в маленьком беломорском порту Поморске, но самого города Михаил всё ещё не увидел. Вот и пришло время исправить эту ошибку. Таксист, не спросив пассажира, в каком именно месте городка ему надо оказаться, привёз Михаила в центр. Умный таксист доставил его даже не в центр, а в настоящий эпицентр местной цивилизации. Таковым по праву считался ресторан «Поморье». Вот и дорогие коллеги, морячки с «Пикши», весёлые и беззаботные покуривают на бетонном крыльце у распахнутых дверей.

Из ресторанного зала доносился голос Юрия Антонова:

"По зелёной глади моря, по просторам океана…"

– Живая музыка! Девки тоже живые! – подмигнул Мишке чуть поддатый старпом Гриша.

– "Живая музыка? Изрядно пущено!" – стараясь настроиться на весёлый лад, подумал Мишка.

– Вот это правильно, Мишаня! – подошёл к Неелову Вася Кот. Его толстая добродушная физиономия расплывалась в широкой хмельной улыбке.

Старшему электромеханику и просто хорошему человеку Василию Семёновичу Коту, так удружили родители. Да-а! Чтобы имея фамилию Кот, назвать сына Василием! Мама и папа у Васи были весёлыми людьми.

Красота моя! – дружески обнимая Мишкины плечи, пробасил Вася. – Это ты молодец, что к народу подтянулся.

– Это, правда! – серьёзно глядя на Михаила, поддержал Василия старпом Гриша. – Пошли к поморкам, они нас заждались, тоскуют конкретно!

Конкретно тоскующих поморок Мишка в «Поморье» не обнаружил, как не обнаружил и самого ресторанного зала. Да и откуда ему было взяться в городской столовой, которая, как в сказке, превращалась в весёлую харчевню только после восемнадцати ноль-ноль.